Из одной царапины всё-таки вытекла тонкая струйка крови. Я почувствовала небольшое удовлетворение. Заслужила.
Неожиданно послышался звонок в дверь. Я подпрыгнула на месте. Ножницы выпали из руки и с гулким стуком приземлились на пол. Звонок повторился. А вдруг это Рина вернулась? Я, дрожа всем телом, напялила на себя платье, подхватила ножницы и выскочила в коридор. Сердце бешено забилось, а в теле появилась неожиданная слабость. Дзынь-дзынь-дзынь. Кто-то настойчиво пытался привлечь мое внимание.
Я открыла дверь трясущейся рукой. На пороге стоял Миша. Я вылупила глаза и приоткрыла рот.
Миша
Сначала я не придавал значения стуку с четвертого этажа. Почему-то мне пришла в голову мысль, что Яна бегает за котом. Но после того, как до меня стал доноситься жалобный плач, я насторожился. Вскоре грохот стих и плач тоже. Можно было расслабиться и махнуть рукой, но тревожное предчувствие скрутило мой желудок и не давало сосредоточиться на приготовлении ужина. Я выключил макароны и решил проверить девчонок.
Дверь открыла Яна. Она выглядела очень испуганной. Я скользнул по ней взглядом и заметил в ее руках ножницы. Мои глаза инстинктивно метнулись к предплечью. На внутренней стороне я заметил длинные белые царапины. Из одной выделялась кровь, которая немного подсохла с краев. Я тут же вошел в квартиру и попытался забрать у Яны ножницы, но она отступила на шаг назад и спрятала руку за спину.
– ОТДАЙ НОЖНИЦЫ! – строго потребовал я, стараясь сохранить самообладание. Вид «расклеившейся» Яны немало удивил меня. Я никогда не видел ее в таком состоянии. Сердце болезненно сжалось.
– Закрой дверь, – она привстала на цыпочки и беспокойно заглянула за мое плечо.
– СНАЧАЛА ОТДАЙ НОЖНИЦЫ, – я настойчиво протянул ей руку. – Иначе я переполошу весь подъезд.
Моя угроза подействовала на Яну. Она разжала пальцы. Ножницы ударились об пол. Я тут же поднял их и закрыл дверь, заперев ее на щеколду. Яна растерянно прижала руки к груди.
– Что случилось? – Я спрятал ножницы в карман.
Яна покачала головой.
– Всё в порядке, – ответила она дрожащим голосом.
– Ты резала руки? – прямо спросил я, схватив ее за запястье и потянув его на себя.
Яна попыталась вырваться, но я держал ее крепко и смотрел прямо в глаза. Ее взгляд метался где-то за моей спиной.
– Не говори Рине, – она шмыгнула носом и жалобно поджала губы.
– Почему?
– Она будет беспокоиться.
– Правильно. Пусть беспокоится. Это ненормально, что ты пытаешься себя убить.
Яна вздрогнула от моих слов.
– Я не пыталась, – пролепетала она. – Так, легонько побаловалась. – Страх плескался в ее расширившихся глазах, а колени так тряслись, что казалось, будто Яна может рухнуть на пол в любую секунду. Я напрягся всем телом, готовый в любой момент подхватить ее.
– И часто ты так «балуешься»? – я с нажимом произнес последнее слово и ослабил хватку. На запястье Яны остался красный след от моей руки. Вина сдавила мое горло. Я так хотел привести Яну в чувство, что перестал контролировать свою силу.
– Нет. Редко, – буркнула Яна, опустив голову. – Не скажешь же? – она с надеждой посмотрела на меня и прикусила нижнюю губу.
– Не скажу, если объяснишь мне причину, – я скрестил руки на груди и распрямил плечи, демонстрируя воинственный настрой. Это не та ситуация, где стоит быть тактичным и не вмешиваться не в свое дело. Если пустить ее на самотек, всё может закончиться печально. А если бы я не пришел, Яна ограничилась бы «баловством» или нет?
