Читать онлайн Тата Сибирская - Я или Она. Выбирай

1. Глава 1

Петр стоял на восьмом этаже своего офиса, смотрел на город и курил. Редко себе это позволял, давно уже перестал таскать одну за одной, да и вообще почти бросил, но это пресловутое почти было слишком ненадежно, поэтому сегодня снова потянуло к нижнему ящику рабочего стола, где среди разного хлама, с черт знает каких времен валялась потрепанная пачка.

Едкий дым царапал горло, окончательно поганя и без того отвратительное состояние Петра. Дерьмовая идея курить после нескольких месяцев перерыва. С трудом удавалось не закашляться, как какому-то подростку, да и чего уж юлить, запах табака неприятно бил по обонянию. Когда-то в детстве, он чувствовал запах настоящего табака - запах высушенного растения, а то что он держал в руке - суррогат. Пародия, уже ничем не напоминающее оригинал.

… И жизнь его сейчас, тщательно выстроенная по кирпичикам, списанная с красивого образца, вдруг тоже показалась суррогатом.

За окном шумел город, стол был завален кучей бумаг, которые следовало разобрать, дома жена и дети, каждый день подкидывающие всю новую и новую “зарядку для ума”, но мысли мужчины сейчас занимало совсем другое - женщина из прошлого, которая так неожиданно ворвалась в его жизнь и перевернула все с ног на голову.

А ведь ничего не предвещало… Проснулся раньше, чем прозвенел будильник. Лежал, позволяя себе кайфануть - дети, их с женой неугомонные двойняшки, спали, Лисенок, прижавшись к его боку, сопела.

Когда у него было такое спокойное утро последний раз? Уже и не помнил. После рождения Маши и Миши “спокойное утро” стало чем-то из области фантастики. Сначала, еще грудничками, они просыпались каждые два-три часа. Петр вставал наравне с Лесей, стараясь помочь с малышами - понимал, как ей тяжело одной с двумя. Родители жены, разумеется, помогали, но не могли быть рядом двадцать четыре на семь, а круглосуточную няню найти было не просто. Была дневная, которая помогала Лисенку, а вечера и ночи принадлежали только четверым - Петру, Олесе и двойняшкам.

Сейчас их бандитам было уже по два с половиной года и спали они намного лучше по ночам, но все же мужчина привык, что просыпался от хлопка детской ладошки по лицу, или от колена в пах, прыжка на живот и еще много чего болезненного, но никогда сам. Мишка и Машка просыпались очень рано, даже для Петра, который всегда считал себя жаворонком, и шли к папе с мамой - забирались в постель и, разумеется, делали это настолько “аккуратно и тихо”, что не проснуться было невозможно.

И вот утро, а радионяня молчала - даже встал проверить, может батарейки просто сели, но нет, дети спали и маленькие нахмуренные во сне лобики сына и дочери не были горячими, а значит просто удивительно долгий сон. Петр лег обратно в постель к жене и его охватило какое-то блаженство. Когда тебя будят твои дети - круто, но вставать и вот так, самому, потому что выспался, а не от будильника, было ни с чем не сравнимое удовольствие.

Только если…

Повернулся на бок и, усмехнувшись, сдул с лица жены упавший локон. Лисенок смешно нахмурила носик, но не проснулась. Настроение было игривым. Руки стали шалить быстрее, чем сообразила голова - опустил руку вниз и с удовольствием погладил женские бедра. Провел по гладкой коже и нырнул под сорочку, в которой спала жена. Добрался до края трусиков, подцепил пальцами резинку и скользнул под нее.

Гладкий лобок. С наслаждением раздвинул половые губы и коснулся клитора. Лисенок инстинктивно свела ножки, простонала и глаза любимой удивленно раскрылись.

- Ты чего творишь? - ее хриплый ото сна голос, приятной вибрацией отозвался в груди. - А где дети? - всего секунда и она закрутила головой по сторонам.

Нормальная реакция в семье Петра. За окном светает, а в доме тишина - не порядок. Если б он сам не проверил, перепугался бы, как и его жена.

Вот только он то знал - спят. Они точно спят. Крепко. Сладко. И Петр тоже хотел, чтобы ему сейчас было сладко. Только сон ему в этом точно не мог помочь, а вот жена еще как могла.

- Я все проверил - спят, - и не дожидаясь реакции своего Лисенка двинулся к жаркому желанному лону, с удовольствием отмечая, что его девочка уже тоже включилась в игру.

Прильнула всем телом, а потом, спохватившись, отстранилась, быстро сбросила на пол сорочку и так же прытко потянулась к бедрам Петра, чтобы стянуть боксеры.

Мужчина счастливо рассмеялся, но все же перехватил прыткие руки жены. Так быстро он был не согласен. Не в этот раз.

Знал почему она торопилась - дети могли проснуться. Петр с Лесей итак за эти два с половиной года превратились в кроликов-скорострелов. Приходилось быстро и этого не хватало на долго, поэтому было часто. А какие они места перебрали, ммм…

Петру было в кайф, но хотелось и по-другому. Медленно и тягуче, как патока и чтобы так же, до приторного, сладко.

Мужчина вообще считал себя счастливчиком - сексуальные аппетиты с женой у него совпали четче, чем детали в пазле. В быту и то приходилось сложнее, но сейчас было не до этого. Его неугомонная девочка не добралась до него руками - держал - зато дотянулась губами до его шеи и теперь целовала, ласкала, покусывала, запуская по телу разряды чистого удовольствия. Прямой наводкой, в член, который уже дергался зажатый в тисках белья.

Именно в этот момент Петр подумал, что в их быстром сексе, без возможности долго играть и распалять, вполне может быть виновата и жена. И так остро, до потемнения в глазах, захотелось в этот момент ее наказать…

Мужчина откинул руки жены, опрокинул ее обратно на постель, лег сверху, раздвигая ногой в стороны женские бедра, спустил с себя боксеры и толкнул вперед, врываясь в жаркое женское лоно.

Стона сдержать не удалось, как и Лисенку, которая с удовольствием тешила будоражащими звуками его мужское эго. Одеяло валялось уже где-то в ногах, а его неземная нимфа с поволокой в глазах и растрепанным волосами бесстыдно выгибалась, подставляя себя под его ласки.

Вот так он бы с удовольствием начинал каждое утро.

А дальше все по плану - проснулись Мишка и Машка. Разумеется в самый “подходящий момент”. Пришлось прерваться. Обоих потряхивало от недополученного удовольствия. И пока Петр умывал и переодевал двух неугомонных чертят, его Лисенок быстро сварила и остудила кашу, а после, оставив двух сорванцов мазюкать друг друга манкой, в ванной отправила его “в космос”.

Завтрак, звонкие чмоки от детей, уже занятых рыжим котом, уровню терпения которого завидовала вся семья, неизменно жаркий поцелуй на прощание возле двери от жены и на работу.

Все идеально, все шикарно, но…

- Почему сейчас, Марина? - бросил через плечо, не поворачиваясь к собеседнице и снова вдохнул едкий дым сигареты.

Чем помогает курение? Петру абсолютно сейчас ничем. Дым развеялся, а вот гостья за спиной - нет.

- Потому что устала все тянуть одна. И она стала спрашивать про отца, а я не хочу врать. Да и ты имеешь право знать, что у тебя есть дочь.

Дочь… у него есть дочь. И сын. И жена. И последняя никогда не поймет и не примет, что у Петра появилась вторая семья.

Вторая… Есть первая и против его воли еще одна. И уже не получится на все сто процентов сделать идеально там и там. А значит, помимо сигарет, в его жизни появился еще один суррогат - семья.

2. Глава 2

Сигарету он выкинул. Толку от нее ноль. Хотелось выпить и желательно что-то крепче кофе, приготовленного одной из сотрудниц. Намного крепче - с экрана телефона Марины на Петра смотрела симпатичная девочка, его дочь.

- Сколько ей? - выдохнул вроде спокойно, но в груди что-то ворочалось, не давая отдалиться, отбросить эмоции, чего ему так хотелось…

А хотелось, потому что было совершенно не понятно, что же делать дальше и как поступать.

Как там говорят? Слушай сердце? Он не понимал, что идет от сердца, а что от мозгов. Одна часть малодушно вопила опровергнуть слова давней знакомой, выпроводить ее вон и сбежать домой к детям и Лисенку, вторая давила на то, что эта женщина бы не стала врать о таком. Одно Петр знал точно - просто забыть уже не получится.

- Будет восемь через полгода, - тихо ответила женщина.

“Значит уже три месяца как была беременна, когда расстались”. Эта та самая малодушная часть быстро посчитала, пытаясь выцепить ложь. Только не было ее, этой лжи.

А вот вторая часть со скулящей тоской шепнула - “уже большая”.

Да, черт возьми, девочка уже была очень большой. Почти восемь. Это же уже школьница?

- Да, она ходит в первый класс, - подтвердила мать девочки.

Школьница. И она его дочь. И хоть в груди все сжималось от понимания и осознания, мужчина до конца не понимал, что он сейчас чувствовал. Уж не любовь, это точно. Можно ли вот с одного взгляда полюбить незнакомого человека, пусть и говорят, что это твой ребенок? Может кто-то и может, Петр точно нет.

Их с Лесей бандитов любил. Но там было сложно и легко одновременно. Он достаточно долго не мог осознать, что станет отцом, хоть о беременности они и узнали на шестой недели. Такой срок им объявил врач, когда Лисенок с болями внизу живота попала в больницу.

На задержку она благополучно махнула рукой, посчитав за сбой и даже не подумала на беременность - они ж предохранялись. А однажды от боли ее просто согнуло пополам и через час в больнице они узнали о беременности. И даже когда на одном из УЗИ дали послушать сердечки, не осознал. Просто понимал - у его жены в животе дети, а значит нужно заботиться. Гулять и затариваться фруктами, в них много витаминов - вот и все его скудные знания, которые даже не помнил откуда почерпнул. А, ну да - не нервничать, ни в коем случае не нервничать - как он об этом мог-то забыть.

А первый раз стукнуло в голову, что отец, когда его руку “пнул живот”. Долго этого не понимал, Лисенок едва не летала, когда срок перевалил за двадцать недель и чуть ли не каждую минуту прикладывала руку к уже немного округлившемуся животу. А Петр только хмурился и не понимал, пока ночью не проснулся от настойчивых пинков в руку. Спросонья не понял в чем было дело, а потом… его рука до самых родов “спала” на животе жены.

Дальше сами роды и маленькие горячие комочки в его руках. И положа руку на сердце, толчки из живота это далеко не все - это Лисенок вырастила в нем любовь к его детям. Каким-то чудом, день за днем, сначала приучая к мысли о них, а потом и научив радоваться беременности. После родов все встало на свои места. Вот только Петр был совсем не уверен, что если бы не эти маленькие “уроки” его жены, он бы детей так сразу полюбил.

А тут взрослая дочь. И Лисенок уже точно не поможет полюбить эту девочку, а Петр даже не представлял, как сделать это самостоятельно. Не умел.

Сейчас, разглядывая фотографии, мужчина даже не пытался отыскать в этой взрослой незнакомой ему девочке свои черты - это просто было не его.

Леська и теща с первого дня как-то разглядели в Мише и Маше, что губки у них мамины, а глаза папины. Петр не видел этого, увы. Мишка красавчик, а Маша красатуля сами по себе, ни в кого. Может еще рано и сходства увидит позже, но точно не сейчас. Радовало одно, он не один такой, его тесть просто научился кивать головой и поддакивать в нужный момент.

Вот и в этой девочке он не видел ничего. Значит даже в восемь лет это еще не позже.

- А как ее зовут? - Петр вдруг осознал, что называл все это время ее не иначе как “девочка”. У Марины в словах скользнуло “Ангел”, но это же не может быть имя? Или может?