– Привет, Корэф! Ты был в отпуске? Я заждалась, – кокетливо улыбнулась красотка.
Молодому человеку понадобилась миллиардная доля секунды, чтобы отыскать в своей памяти портрет девушки и её имя:
– Ах, Риннэ, я просто рассеян после первого рабочего дня.
– А как прошёл твой долгий отпуск? Как ты время провёл?
– А, бездельничал, – не задумываясь ответил Корэф, продолжая осматривать зал.
– И с кем ты там бездельничал? – не отступала девушка, потянувшись к руке Корэфа через столик.
– Так заработался, что расклеился, и меня потихоньку собирали, – отвлечённо отвечал Корэф, глядя на танцующие пары. – Выспался на сто лет вперёд. Подмазывали, разминали, в общем, склеили. Стал как новенький.
– А это мы сегодня проверим, – прозрачно намекнула девушка и улыбнулась себе самой.
Корэф, продолжая смотреть по сторонам, произнёс:
– Ты сегодня хорошо выглядишь, гораздо лучше, чем я помню.
– Тогда ко мне?
– Тогда побежали.
Молодые встали. Риннэ ухватила Корэфа за руку, и они вышли на бульвар. Устроились в ближайший беспилотник. Риннэ назвала адрес, и бесколёсный беспилотник их бесшумно укатил.
В пути Риннэ спросила:
– А помнишь, в последний раз я была в настройках мазохисткой, и тебе это очень понравилось. Я и теперь готова. Я так долго ждала твоего возвращения из отпуска, что, кажется, такой была всегда. Во мне накопился такой заряд нетерпения!..
– Вижу, ты едва сдерживаешься. Так можно заискрить и загореться. Не сгори дотла в коротком замыкании. Ты индуцируешь во мне огонь и пламя.
Риннэ надула губки:
– Не знаю, что за огонь ты там увидел. Неодолимый твой магнит во мне все силы отключил. Я не могу и не хочу сопротивляться. Созвучные с тобой мои настройки. В романах люди это называли «гармонией чувств».
– А! – Корэф махнул пренебрежительно рукой. – От людей я посмешней услышал: «индуцированный консонанс». Но слаще секс не становился.
Риннэ не унималась в фантазиях:
– Мы можем в наших играх кем угодно стать, чтобы забыться.
Настроение у Корэфа было как у очнувшегося на работе отпускника:
– Одна нам в жизни радость остаётся. А что ещё ты можешь мне назвать?
Риннэ решила, что с мужчиной лучше не спорить, а то вообще ничего не получишь. И потому решила тему поддержать:
– По-моему, мы созданы для рабства, чтобы трудиться на заводах и в постели.
Корэф подставил лицо прохладе от окна:
– Уже я путаюсь, где трахаюсь, а где тружусь. На это рабство я пока согласен.
В апартаментах Риннэ было уютно и интимно. В них стен невидимое окружение дремучим лесом показалось. Пригашен свет, и музыка притихла, огромная софа как будто на лужайке в лунном свете. А нужно ли ещё здесь что? Лишь двое. Мир отодвинулся от них, оставив в полумраке и в покое. Лучом лиловым освещён букетик на столике поблизости. Танцуя парой, взглядами, руками держались друг за друга. Приблизились к софе. Риннэ как бы споткнулась и на софу упала, не выпуская Корэфа из рук. Он рухнул рядом с ней. Освободились руки. Риннэ перевернулась на бок, голову ладонью оперев, всмотрелась в К̀орэфа. Секундами спустя произнесла:
– Сегодня как-то странно. Подхватываешь обычно ты меня, швыряешь на софу. Набрасываешься сверху сам. Едва я успеваю тебя опередить.
– Успеваешь… Меня… В чём же? – куда-то ввысь спросил, не торопясь Корэф. Он всматривался в сизый неба лоскуток в просвете крон деревьев виртуальных.
– Ну… посопротивляться. Тебе это нравится!
– Да, забавно. Ничего, всё восстановится.
