Но Корэф про себя подумал: «Ничего, всему научимся потихоньку, даже если и не вспомнится».
Риннэ стала раздевать Корэфа. Одежда слетала легко и просто, как носовые платки.
– Ну, ты готов? – Риннэ рванула Корэфа, и он мгновенно оказался на ней.
– Корэф, что с тобой?
– Ничего. С тобой я отдыхаю!
– Я это вижу! Похоже, тебя в отпуске так мяли-перемяли, что ничего в меня вонзиться не спешит.
– А-а, это?! Ты представляешь? Я как будто с тобой в первый раз. Как с нуля.
Корэф подумал, припомнив сленг: «Блин, что же не включилось? Вот друзья собрали! А может, драйвер не внесли! Или всё просто из-за спешки? Эта внезапная встреча была непредвиденной. Возможно, очередь этого драйвера ещё не подошла».
Вдруг его рассуждение прервалось от ощущения, как будто что-то происходит у него внизу. Риннэ осторожно прикоснулась к его безжизненно втянутой части тела. В нём стало что-то оживать, потом зашевелилось, напряглось и стало выдвигаться.
«Так вот что драйвер запустило! – мелькнуть успело в кванте Корэфа. – Что сделаю я с ней сейчас!» – он ощутил могучих сил прилив. Тут расчехлённая часть тела задвигалась у девушки в ладони. Свело во рту у Корэфа от ощущений, чему названий не придумано ещё, но страстная потребность в поцелуе! И он рванул к своим губам её лицо! Прилип и оторваться бы не смог! То был парализующий любую мысль сигнал о боевой готовности той части. Корэф уже не силой, но всей страстью рванул к себе Риннэ. Всей мощью хватких рук в себя её вдавил. Риннэ глаза закрыла, так сладостно ей было. Стонала в ритм движениям любимого, что Корэфа лишь к страсти побуждало! Казалось, оба над собой утратили контроль. Но это лишь казалось. Безумствуя над сдавшимся им телом, творил он с ней, что в квантовую голову пришло или прийти не успевало. Фантазия им управляла. Риннэ позволила себе истерзанной игрушкой стать. Она лишь вскрикивала, будто бы страдая. Но радость на лице её сияла! И новой боли ожидание, и нового удара! Риннэ стонала:
– О-ох! Как приятна эта боль! Безумное мученье! Как будто изнутри меня взрывает! Ты движешься, во мне и хочется стонать, кричать! Ты можешь разорвать меня на части! Не бойся. Сумеют мастера собрать.
– Нет, милая, такого зверства в моей программе нет.
– Ах, Корэф, ты слишком трезвый в сексе. Ведь, я тебе сдалась всем телом, всей душой. Твори со мной, что хочется тебе. Ты слышишь? Как мне приятно! Как страдаю! Не могу сдержаться! Страданье рвётся радостью из сердца!
– А я подумал, ты кричишь, чтоб я не отвлекался.
– Ах, ты шутник! Ах, циник!
Вдруг ощутила дева отчётливо знакомый ей за триста лет сигнал вливания чего-то внутрь чрева, и замерла Риннэ:
– Я чувствую, как будто что-то влилось внутрь!
– А, это! Это только имитация, магнитодинамический сигнал, чем моделируется семяизвержение, – спокойно сообщил Корэф.
– Ах, Корэф, любишь ты техничность выражений. Во мне уже лет триста блаженство струями прилива растекается по телу. Мне персики груди в томлении распирает. Дышу я полной грудью, как никогда я не вдыхала. Я тело не могу остановить, невольно продолжает извиваться. Как ты меня завёл! Как механическую куклу! Останови! Прижми меня всей силой! Ну что же ты затих?! – стонала роботсвумэн, извиваясь обнажённым телом.
Корэф слегка отстранился, лёжа на боку, всмотрелся в нагую красоту подруги и тихо стал читать:
– Любуюсь я мгновением этим.
Друг друга, может, мы не встретим.
