Лия обожала это чувство. Погружаясь в образ, столь далекий от её истинной сущности, она начала открывать новые горизонты своих возможностей. Танец в костюме лисы превратился в нечто большее, чем просто игра; это стало её вхождением в мир самовыражения, в новую реальность, где все страхи растворялись под силой ритмичных движений.
Часть II.III: Ночь на берегу
Лия, уверенно и смело шагая по окрестностям, начала имитировать грациозные повадки лисы – её движения становились легкими, словно она парила над землей, а в глазах загоралась искорка хитрости и игривости, как будто весь мир был её игрой. Она хрустела под ногами сухими ветками, подражая изящным прыжкам хищника, наклонялась к земле, словно искала что-то интересное, и иногда останавливалась, прислушиваясь к звукам ночи, как бы проверяя безопасна ли тропа впереди. Рисуя в воображении образы знойных лесов, наполненных шорохами и шутливыми голосами, она осторожно вилась вокруг возможных подстерегающих опасностей, стараясь ловко скрыться от взоров ночных обитателей.
Вскоре взгляд девушки поймал проход, извивающийся и скрытый за деревьями. Она с азартом последовала туда, и эта тропа, будто олицетворяя её стремление исследовать, вскоре привела её к скромной норе, ловко укрытой за густыми кустами. Нора выглядела идеально подходящей – словно созданная специально для её временного приюта: мягкий мох на дне, аккуратно присыпанный листьями, создавал уютную обстановку, а окружающие ветви обрамляли края, как естественный защитный щит. Однако тревога снова закралась в её сознание, когда она заметила, что размеры норы значительно больше, чем для настоящей лисы. Тем не менее Лия отмахнулась от этих мыслей, решив: сейчас она – настоящая лиса, и другие правила не имеют значения.
Пробуждая в себе дух животного, она осторожно начала пробираться через нору, углубляя свои движения, как будто инстинкт подсказывал ей, что там скрывается что-то большее. Вход был узким и неприветливым, и Лия едва могла увернуться от острых веток, которые цеплялись к её костюму. Мягкий мех натирал кожу, но девушку это не останавливало. Она начала копать вглубь, терпеливо прокладывая себе путь.
Когда, наконец, она выбралась наружу, то оказалась на берегу озера, которое выглядело как точная копия тех пейзажей, что она рисовала в своём детстве. В её груди всё замерло – это действительно оно. Дух захватило от обилия эмоций. Яркая луна отражалась в гладкой поверхности воды, словно огромная серебряная монета, свисающая с небес. Легкий ветерок нежно касался её кожи, играя с волосами и колебля поверхность озера, поднимая мелкие волны, которые шептали её имя. Заставляя себя сесть на землю, Лия погрузила свои ноги в прохладные воды, и мгновение стало неподвижным. Это была точка соединения её детских фантазий с реальностью.
Что-то чарующее скользило по зеркальной поверхности озера, привлекая её внимание. Это были светлячки, мерцающие и искрящиеся, словно крошечные звёзды, выходящие на вечерний танец в ночном небе. Лия не удержалась от желания снять маску, чтобы рассмотреть эту красоту поближе, но в этот миг на её лбу возник болезненный жгучий дискомфорт, вызванный натёртой кожей. Она поморщилась, ощущая, как стягивает её лоб. После нескольких попыток, с усилием и терпением, ей всё же удалось освободиться от надоевшего препятствия.
В тот миг, когда маска оказалась в её руках, светлячки куда-то исчезли, оставив после себя лишь пустоту и разочарование. Всё вокруг потонуло в сером полумраке, как тусклое и безрадостное завтра. Вода, когда-то сверкающая, теперь казалась мутной и непривлекательной. Редкие кристаллы влаги, застывшие на поверхности, отражали грязное небо, а воздух наполнился глухими звуками, словно природа сама задыхалась от утраты.
