Видать, я перебрал вчера – подумал Илья Петрович. И сразу понял – он испугался, что больше никогда их не увидит!
Любаша визжала от восторга и, казалось, совсем не расположена была ко сну. Но Оксана быстро вынула её из таза и, укутав полотенцем, отдала ребенка князю в руки. Девочка сразу притихла, прижалась кудрявой головой к груди отца и вскоре засопела.
– Привыкла у тебя на ручках засыпать! – сказала шёпотом Оксана.
– Ты так считаешь? – целуя дочь и укладывая её в кроватку, спросил Илья Петрович.
– Ты с нею каждый день кататься ездишь, она после полудни уже не засыпает без тебя. – Прикрывая палантин кроватки, сказала Оксана. Потом подошла к князю и поцеловала его в щеку.
– Устала что-то, притомилась. Или на солнце разморило. Жара опять.
– Так в чём же дело? Вызови нам дождь! – попытался пошутить Илья Петрович.
– Пусть будет так! Коли жара стоит, так, значит, надобно природе! А дождик я давно не вызывала, забыла уж, как ворожить!
– Меня пугаешь ты? Ты, чай, не заболела?
– Устала просто. – И провела рукой себе по лбу. – Спеклась, пойду, прилягу.
– Ступай. А я займусь делами!
Илья Петрович вызвал к себе Степана. Старик пришёл и стоя возле двери кабинета вопросительно смотрел на барина, ожидая приказаний. Князь сидел за столом и думал. Казалось, он не замечает старого слуги.
– Что Вы просить изволили? – осмелился заговорить Степан.
– С чего начать не знаю, право! Зови сюда мне управляющего, да пошли скорее за портным… Ещё цирюльник нужен и сапожник. Да скоро чтоб явились… А где наш гость?
– Изволили уехать. К обеду обещались быть.
– Ну, ладно, как вернется, вели ему ко мне сюда подняться. Ступай.
– Да, еще я об одном тебя хотел просить… Скажи всем слугам, особенно, что носят юбки – чтоб за зубами языки держали.
– Об чём Вы это, барин?
– Сам знаешь, не дури! Особливо, если кто пойдет в деревню. Чтоб не болтали никому, что гость ночной пришёл пешком и мокрый весь!
– Так спали все, Илья Петрович! Его никто не видывал в глаза!
– Я всё тебе уже растолковал. А коли что услышу – пеняйте на себя.
– Я понял, барин, – сказал старый Степан и, поклонившись, вышел.
Илья Петрович нахмурился и подумал, что если разнесут по всей округе про их ночного гостя, придётся вновь комедию ломать, как в прошлый раз. Болтали много про тех, потомков, да про Оксану. А, главное, узнали гости и родня. И началось! Но объяснять им князь не стал подробно ничего. Откуда он жену себе привез, и кто они такие. Он половину слуг в Тамбовскую губернию отправил, а няньку взял к себе. И запретил всем строго-настрого болтать!
– Меня Вы звали, князь? – спросил входящий в кабинет, лысоватый невысокий человек, их управляющий.
– А, это ты! Садись, – и замолчал, делая вид, что занят чтением расходной книги.
– Вам что-то там внушает недоверие? – усаживаясь в кресло напротив князя, спросил управляющий.
– Ты в город собирался, вот письма, захвати! – подавая управляющему пачку корреспонденции, сказал князь. – Ты можешь быть свободен, ступай.
– Я, собственно, хотел сказать… Э…
– Ну, не тяни, об чём ты?
– Болтают люди, что странный человек вчера пришел…
– Еще одна забота! Чай ты не управляющий? Вели всем замолчать!
– Игнат молчит. Знать, ещё кто видел!
– И что в нем странного? Кузен приехал.
– Весь мокрый, пеший… Ни в карете, ни верхом. С одной котомкой! Сдается, странно это всё!
– Не суй свой нос, куда негоже! – воскликнул князь, – И если что услышу, запорю! – потом осекся, вспомнив, что теперь крепостных уж нет. Ну, ты понял! Недоволен буду, и из усадьбы прогоню!
