Я любил один - страница 15

Почти незаметно.

Но Серафим заметил.

Работа.

– Лоран, подай мне секатор.

Он передал инструмент, пока хозяйка лавки расставляла цветы.

– Милон, ты можешь…

Он замер.

– Меня так больше не зовут.

Владелица лавки смотрела на него спокойно, но он чувствовал себя так, будто его окатили ледяной водой.

– Прости, привычка.

Клиентка, стоявшая у прилавка, вопросительно посмотрела на них.

Лоран молча кивнул, возвращаясь к работе.

Но внутри будто что-то надломилось.

Позже, когда он разбирал бумаги, взгляд зацепился за конверт со счётом.

Имя.

Старое имя.

Сколько раз он пытался стереть его?

Сменил паспорт. Сменил жильё. Сменил всё, что мог.

Но может ли он сменить себя?

Он смотрел на эти буквы и чувствовал, что застрял.

Всё ещё Милон.

Уже Лоран.

Но кто он на самом деле?

Милон сидел за столиком в кафе, сжимая чашку с остывающим кофе.

Он подготовился.

Сутулился, смотрел в стол, будто боялся встречаться взглядом с людьми. Словно хотел слиться с пространством.

Он снова делал себя прежним.

Но когда дверь открылась и он увидел отца, внутри всё оборвалось.

Тот выглядел почти так же, как в его памяти. Резкие черты, холодный взгляд, осанка человека, который никогда не теряет контроль.

Милон заставил себя остаться на месте.

Отец сел напротив, не сводя с него глаз.

– Привет, сын.

Слово «сын» ударило сильнее, чем Милон ожидал.

Он облизнул пересохшие губы.

– Пр-здравствуй…те.

Чёрт. Он даже дрогнул не там, где нужно.

Отец оглядел его внимательно.

– Ты изменился.

– Люди меняются, – сухо сказал Милон, пытаясь казаться спокойным.

– Ты сменил имя?

– Да.

– Почему?

Милон напрягся.

– Оно мне подходит.

– Разве?

Голос был ровный, почти без эмоций, но Милон почувствовал, как внутри всё сжалось.

– Ты не написал нам.

– Я не хотел.

– Я догадался.

Отец сцепил пальцы.

– Лоран, да?

Лоран напрягся.

– Да.

Отец слегка кивнул, будто пробовал имя на вкус.

– Красиво. А значит ли оно что-то?

– Да.

– И что же?

Лоран не ответил.

Отец усмехнулся.

– Ты думаешь, что стереть имя – это значит стереть нас? Нет, сын. Ты всё ещё наш.

Лоран сжал пальцы под столом.

– Я – не ваш.

– Правда? Тогда почему ты сидишь здесь и дрожишь?

Он резко поднял глаза.

Отец смотрел спокойно, ровно, будто видел его насквозь.

– Неважно, что у тебя в документах. Неважно, как тебя зовут. Милон или Лоран. Ты всё равно носишь нашу кровь.

– А ты всё равно смотришь на меня как на разочарование.

Отец молчал.

Но в этом молчании был ответ.

– Ты хотел увидеть меня, – продолжил он, делая глоток кофе, чтобы занять руки.

– Хотел.

– Почему?

– Потому что ты мой сын.

Милон выдохнул через нос.

– У вас больше нет сына.

Отец молча посмотрел на него.

Никакого гнева.

Никакого шока.

Только разочарованная тишина.

– Ты ведь знаешь, что это неправда.

Милон почувствовал, как внутри поднимается злость.

– Я пытался жить так, как вы хотели! – его голос вдруг прозвучал громче, чем он ожидал. – Я пытался соответствовать вашим ожиданиям! Я… Я…

Он сжал кулаки.

– Я пытался быть хорошим сыном.

Отец продолжал молчать.

– Но знаете что? Мне было плохо!

Он резко поднял голову.

– Вы хоть раз спрашивали меня, что мне хочется? Чего я хочу? Хоть раз?!

Грудь тяжело вздымалась.

Отец смотрел на него спокойно.

Слишком спокойно.

И это добивало сильнее, чем если бы он накричал в ответ.

– Милон…

– Нет. Нет! Не говорите мне, что я заблуждаюсь. Не говорите мне, что я предал семью.

Он сжал подлокотники кресла так сильно, что побелели пальцы.

– Я делаю свою жизнь. Я выбираю, кем мне быть. И мне плевать, что вы думаете.