Читать онлайн Ольга Климова - Записки с моря. Книга о том, как довериться жизни и найти себя даже в темные времена

Был апрель. И примерно месяц с болезненного расставания, которое глубоко меня потрясло. Я ходила к психологу, а на следующую неделю записалась к психиатру: сон превратился в череду коротких провалов в пустоту, еда потеряла вкус, а желания свелись к одному – чтобы все наконец закончилось. Я лежала пластом на диване, как разряженный аккумулятор, механически заказывая детям еду, отвечая на рабочие сообщения и даже отправляя тексты в печать прямо из постели, будто тело и мозг существовали отдельно друг от друга. Режим выживания.

Моя близкая подруга повезла дочку в лагерь, «куда-то в Краснодарский край». Пытаясь расшевелить, слала фото из поезда, с Красной площади, с Арбата, снова из поезда: «Смотри, Оля, жизнь есть!»

И одно фото изменило все: на нем был ее сын в шортах и футболке в плетеных качелях на террасе третьего этажа гостевого дома в Аше (Лазаревский район Сочи). Дом у высокой горы утопал в зелени, чистое небо и солнце завершали картину этой небывалой нирваны.

– Прилетай, здесь сутки в люксе всего 800 рублей, – писала подруга.

– Ага, утром буду, – с сарказмом ответила я, убрала телефон под подушку и решила спать дальше.

Но сон не приходил. Зато пришло понимание: я должна оказаться там. Прямо сейчас.

Через три часа у меня был билет на завтра – за 33 тысячи с пересадкой в Новосибирске, жилье в центре Адлера и десяток туристических маршрутов, от Сочи до Туапсе, любезно разработанных нашей одногруппницей, давно перебравшейся на юг.

Я договорилась с бывшим мужем, что дети поживут неделю с ним – благо, впереди были майские, только два школьных дня. Скидала в чемодан легкие вещи, на всякий случай – сандалии и старые шорты, легла спать, а наутро улетела в неизвестность.

Это было самое спонтанное решение в жизни.

Если точнее, в моей жизни вообще никогда не было места спонтанности: только планы, ответственность, понимание рисков, контроль и предсказуемость. Я всегда была той, кто тщательно взвешивал каждое решение, заранее прокладывал маршрут и рассчитывал время. Кто считал деньги, откладывая на ремонт, обучение и полезные штуки, и почти никогда не разрешал себе лишних радостей.

Но в тот момент что-то внутри меня щелкнуло: на-пле-вать.

Это был не порыв – бунт.

Это был способ выжить или, черт возьми, умереть уже в этом самолете, ведь много лет я панически боялась летать…

Через двенадцать часов я вышла из аэропорта и чуть не задохнулась от горячего тяжелого воздуха – в Адлере было +28. Но это было жизнью, а не той ватной пустотой, в которой я существовала.

Швырнув чемодан прямо на кровать в отеле на Просвещения, я натянула майку и побежала к морю.

Это была любовь с первого взгляда.

Навсегда.

Знакомиться с Адлером нужно в несезон. Когда он еще тих и спокоен, когда не пропах шашлыком и хинкали, когда из каждого угла не сочится музыка, а по центральным улицам можно пройти так, что в тебя никто не бросит обезьяну, чтобы ты непременно сфотографировался с ней за пятьсот рублей – будто счастье измеряется в кадрах с чужим приматом на плече.

Оказалось, я еще способна влюбляться, и городов это касается тоже. Но Адлер не оставил мне выбора – он ворвался в сердце стремительно и безоговорочно.

Сначала – вид из иллюминатора: синь моря, растянувшегося до горизонта, и бесконечная лента берега, будто кто-то небрежно провел кистью по холсту. Потом – первый глоток воздуха в аэропорту, густого, как сироп, с примесью морской соли и цветущих магнолий. Затем – мгновенное преображение: еще утром я куталась в пуховик при —2 в Иркутске, а сейчас стягиваю джинсы прямо на улице, надеваю помятые чемоданом шорты и чувствую, как солнечные лучи целуют бледную после зимы кожу.

Эти домики с дивной архитектурой, эти узкие улочки, наземные пешеходные, остановки с подробными схемами, автобусы с водителями в белых рубашках… Здесь все поражает простой навигацией: заблудиться вряд ли получится. Поражает зеленью. Запахом моря. Выбором, куда пойти. И тем, что здесь совершенно не сохнут вещи.

Я видела Адлер в двух ипостасях: апрельский – робкий, полупустой, дышащий предвкушением сезона; и июльский – шумный, наглый, пьяный от собственной популярности. Я влюбилась еще весной, поэтому он не отпугнул своей летней версией – с толпами курортников, духотой и завышенными ценами на жилье.

Если хотите нежно полюбить этот город, приезжайте в мае или сентябре, когда жить здесь не стоит целое состояние, а на пляже можно спокойно уснуть, не касаясь соседа локтями. Когда можно работать в восемь утра в каком-нибудь тихом заведении с видом на пальмы, а ночью спать в тишине, без музыки и громких разговоров.

Вы обязательно его полюбите!

Так случилось со мной, и я теперь не знаю, что с этим делать: как же хочется назад.

Позавтракать в Красной Поляне оказалось дороже, чем в «Домодедово». За чебурек с кофе отдала больше тысячи. Но когда откусила хрустящую корочку, осознала – это первое, что действительно чувствую за последние месяцы.

Это была не просто еда. Вкус вернувшейся жизни. Вкус отступившей болезни – сладкий, как первый глоток воды после долгой жажды.

«Горы лечат!» – нужно сделать себе татуировку с этой фразой на внутренней стороне запястья, чтобы вспомнить простую истину, если снова станет плохо…

Путь в Красную Поляну сам по себе оказался удовольствием. Для меня, избалованной видами гор, но не комфортом передвижения, поездка на «Ласточке» уже была событием. Экскурсоводы с самого вокзала Адлера рассказывали о водопаде Поликаря, ферме с ламами и прочих местных диковинках, и вот мы уже проезжаем живописный Эсто-Садок, горы становятся ближе, а зелень – ярче.

– Надо же, а ведь мы все еще в России, – удивляюсь, выходя на железнодорожную платформу: все так не похоже на нашу сибирскую глубинку.

В Красной Поляне красиво, чуть ветрено, солнечно. Канатная дорога полна людей. Бесконечно знакомлюсь с кем-то, понимаю, что легче говорить, будто я не из Иркутска, а с Байкала: восхищаются, знают, задают вопросы.

Где-то после третьего яруса канатной дороги чувствую, что снова дышу. Воздух поступает легко, лицо расслаблено, мысли – мягкие. Хочется есть! Иду пешком по склону, не дожидаясь очереди на канатку, нет, даже бегу! В Иркутске местами еще тает снег, а здесь стрекочут кузнечики, цветут одуванчики, трава щекочет ноги…

Дорога на водопад не слишком сложная, но я шла в эту бесконечную горку, отчаянно краснея и постоянно измеряя пульс. «Какого черта?» – думала я, вспоминая тренера, который полгода мучил меня силовыми и кардио. Позже напишу ему, и он ответит со смехом: «Потому что ты не скинула те самые два килограмма!»

Когда я поднялась, все окупилось. Водопад, еще обрамленный остатками снега, шумел вдалеке, и хотя подойти ближе не разрешали, даже этот вид заставил меня замереть. Я стояла, впитывая шум воды, холодный ветер, запах прошлогодней травы и влажных камней. Вспоминала Аршан, наши сибирские водопады – но здесь было что-то другое. Может, высота? Может, воздух? Или просто я сама была другой – уже не сломленной, а жадно впитывающей каждый момент.

Гуляла долго. Трогала кору деревьев, смеялась, когда ветер рассыпал волосы в разные стороны. К закату спустилась вниз. Красная Поляна казалась игрушечной – аккуратные домики, каменные дорожки, цветы. Но все в ней дышало жизнью.

Еще раз я окажусь здесь осенью, в компании веселых девчонок: мы приедем на лимузине праздновать девичник, будем сидеть в шортах на теплом асфальте, смеяться и танцевать на фоне темнеющих гор. Но пока я даже не представляю, что это будет. Сейчас, в апреле, важно одно: я снова чувствую. И осторожно вдыхаю горный воздух, наконец-то снова полный свежести, запахов и тепла.

Странность и сложность перемещений состоит в одной простой истине: куда бы ты ни направился, ты всюду берешь себя. И этот опасный попутчик может сорвать любое путешествие своим тяжелым настроем.

В Сочи мне было грустно и одиноко. Мир праздновал Вербное Воскресенье, счастливые семьи приезжали к Собору Архистратига Михаила, чтобы выбрать букеты из необычайного разнообразия, не знакомого нашей сибирской глубинке. Я гуляла возле Морского вокзала, отмахиваясь от предложений прямо сейчас выйти в море на яхте, скучала по детям и замечала только влюбленные парочки, свадьбы и пухлых младенцев.

В ушах звенели фразы из недавнего звонка красивой молодой женщины, к которой в марте, забыв сказать об этом мне и три месяца умело скрывая ее наличие, ушел человек, которого я любила почти шесть лет. «Мы подали заявление», «мы живем вместе», «он сказал, что ты ничего для него не значила»… Я проигрывала раз за разом этот звонок и сюжет той шокирующей встречи, когда правда выплыла наружу, каждое гнусное слово, каждую ложь, от которой громко вскрикивала тогда, сидя на деревянном стуле напротив влюбленной пары…

Если тебе кажется, что проблемы исчезнут, стоит сделать прыжок в бездну, ты ошибаешься. Эта мыслительная жвачка еще не раз прилипнет к небу, застрянет между зубами и намертво запутает волосы. Она будет мешать наслаждаться, дышать, двигаться, заставит часами сидеть, глядя в одну точку, или, как в стихах, разводить «слякоть посреди постели, по обе стороны от лица».

Но стоит только признать, что опасный попутчик будет ходить за тобой по пятам, отравляя драгоценные моменты, ровно столько, сколько ты позволишь, жизнь обретает совсем другие оттенки. К тебе возвращается сила, ты говоришь «нет» очередному наплыву мрачных воспоминаний, ложишься спиной на прохладные камни пока еще безлюдного пляжа, следишь за плывущими облаками и засыпаешь, убаюканная тихой песней волн.

Если он ходит за мной с этим печальным лицом, то у меня для него плохие новости: он будет лишь наблюдателем, а не хозяином.

Я выбираю видеть радость в полупустых автобусах, темных сочинских тоннелях, вечерней иллюминации, в сообщениях «Как ты?» из разных уголков страны и ароматном кофе, который я раздобуду в кофейне за углом, прежде чем вернусь в Адлер и упаду, обессиленная, на огромную кровать.