Дорога к дикому пляжу в Аше лежит через заброшенный пансионат. Жизнь здесь кипела до 2018, а потом остановилась, будто внезапно: в маленьких треугольных домиках остались кровати, матрасы и местами посуда.
– Идите прямо по тропинке, никуда не сворачивайте, справа увидите заброшенную столовую, будку охранника тоже проходите. Слева – домики пансионата. Идите вниз, пройдете под железнодорожным мостом – и вы на пляже.
Этот маршрут я раз тридцать за лето описывала постояльцам гостевого дома. Кажется, разбудите ночью – расскажу во всех подробностях, отведу с закрытыми глазами.
Дорога на пляж каждый раз восхищает: чувствуешь себя в Лукоморье, особенно если, будто нарочно, возле причудливо переплетенных корней сидит сонный рыжий кот. Кругом густая зелень, кипарисы поднимаются высоко в небо, оранжевым ковром цветут лилии…
Часть пути лежит через лес, а под железнодорожным мостом бежит ручеек с живыми лягушками – они сидят в квадратных отверстиях моста, одна верхом на другой, и громко квакают. Никогда раньше не слышала лягушек, но здесь их звуки привычны, как крики чаек на Байкале – будят утром, мешают спать. Через неделю перестаешь обращать на них внимание…
Дикий пляж в Аше – лучший из всех, что я посетила на юге. Здесь всегда мало людей, а если пройти налево к третьему волнорезу, даже в разгар сезона можно отдохнуть совершенно одним. Вода здесь прозрачная, камни чистые. Виды волшебные!
Самыми запоминающимися были купания на закате, когда солнце краснеющим шаром медленно закатывалось за гору. Однажды вечером, когда дети привычно плескались в воде, к нам подплыли дельфины – их легко можно было разглядеть, они резвились, ныряли и снова показывали свои блестящие спины над водой. Дети пищали от восторга, а я чуть не плакала от счастья и пообещала себе сделать все возможное, чтобы они могли проживать такие моменты еще и еще…
Волшебный, дивный, любимый Аше…
Здесь я громко вздыхаю и жалею, что не курю. Потому что сейчас стоило бы встать у окна, медленно выпустить клуб дыма в холодный сибирский воздух и надолго прерваться, чтобы немного успокоить сердце.
В гостевом доме всегда было много детей. Когда заезжали новые, для сына начинался рай: они бесились на качелях и в бассейне, найти их можно было по визгу и смеху, только приоткрыв дверь из комнаты. К середине июня я привыкла, что через наш двухкомнатный люкс на террасу все время ходят чьи-то маленькие ножки, и приноровилась по первому шороху шикать из дальней комнаты, чтобы оставили мокрые после бассейна тапки у входа.
Была среди детей восьмилетняя девчонка из Питера: сильно запала в душу. Управляющий прозвал ее девочка-патефон: не по годам взрослой и рассудительной, ей быстро надоедали «эти мальчишки» (произносилось на длинном выдохе, с ноткой разочарования и пресыщения), и она часами ходила хвостиком за управляющим, бесконечно рассказывая невыдуманные истории про старшую сестру, походы, семью и глупых мальчишек – как бесконечно мурлыкающая пластинка.
Она контролировала соблюдение правил у бассейна и вольера, докладывала о нарушениях, без жалоб и имен: факты и рекомендации. Завидев нас вместе, она подходила с уже готовым вопросом, затем молча с хитрым прищуром анализировала и оценивала ситуацию, допрашивала, иногда показывая свою гордую девичью натуру:
