Я любил один - страница 5



Если Серафим был ураганом, то Розарий напоминал ровную линию на кардиограмме спокойного человека.

– Ах, как удачно, – заметил он, переводя взгляд с одного на другого. Голос ровный, без резких интонаций. – Серафим, ты снова привёл кого-то, кто не умеет читать лекции?

– Розарий, это Милон. Милон, это Розарий. Теперь вы обязаны подружиться, иначе я разочаруюсь в вас обоих.

Милон протянул руку, Розарий слегка нахмурился, но всё же пожал её.

– Милон? Русский?

– Да.

– Ну что ж. Посмотрим, насколько ты стойкий.

– Почему это?

– Потому что моя сестра захочет с тобой познакомиться.

И тут дверь вглубь комнаты со скрипом отворилась.

Розанна.

Она была копией Розария и его полной противоположностью одновременно. То же лицо, те же глаза – холодные, чистые, пронзительно-голубые. Но если он был льдом, то она напоминала солнце, пробивающееся сквозь ледяные ветви. Волосы, такие же светлые, были заплетены в косу, чуть растрёпанную, будто её только что распустили и заплели снова.

Одежда простая – свитер молочного цвета, тёплый, уютный, как зимнее утро, и тёмные джинсы. Держалась она легко, свободно, с улыбкой, в которой мелькало что-то почти игривое. Но Милон уже чувствовал: эта игривость – только поверхность.

Она не просто вышла в комнату – она ворвалась, как будто весь день ждала момента, чтобы объявиться.

– Где русский?!

Милон машинально сделал шаг назад.

– Ой, ты и правда русский! – Розанна обошла его по кругу, как кошка, изучающая новую территорию. Голос мягкий, но быстрый, будто она привыкла думать вдвое быстрее, чем говорить. – Как тебе тут? Как Германия? Как тебе наш язык?

– Эм… хороший.

– Ты милый, – заключила она, кивнув, будто ставя диагноз. – А теперь вопрос: ты свободен?

Серафим сдержал смешок, Розарий закрыл лицо рукой.

– Розанна… – начал он, но сестра уже схватила Милона за руку.

– Пойдём! Я тебе покажу наш город. И заодно проверю, какой ты на самом деле.

Милон бросил взгляд на Серафима, надеясь, что тот поможет. Но друг только пожал плечами и шепнул:

– Ну, удачи. Я знал, что ты справишься.

Милон ещё не понял, во что ввязался, но Розанна уже уверенно тащила его по коридору. Он краем глаза заметил, как Серафим и Розарий обменялись взглядами. Первый – с нескрываемым удовольствием наблюдая за этим представлением, второй – с усталой покорностью судьбе.

– Она всегда так? – спросил Милон, оборачиваясь к Розарию.

Тот чуть склонил голову, словно взвешивал ответ.

– Нет, только когда ей интересно. Но это даже хуже.

– Эй, не бойся! – Розанна отпустила его руку, но не отставала, шагая вровень. – Ты ведь всё равно не знаешь, что делать с сегодняшним днём, верно?

– Ну…

– Вот и отлично! Значит, проведёшь его со мной.

Она улыбнулась так искренне, что спорить не имело смысла.

– Куда мы идём?

– В старый центр. Там красиво. И ты сможешь потренироваться в немецком.

– Я и так тренируюсь.

– Нет, ты учишься. А тренировка – это практика. А практика – это стресс. А стресс – это развитие!

– Хм. Логично. Но почему ты так хочешь меня выгулять?

– Просто я люблю гостей. А ты пока ещё гость. Надо успеть насладиться моментом, пока ты не станешь скучным, как мой брат.

– Я не скучный, – раздался голос Розария из коридора, но Розанна только фыркнула и толкнула дверь общежития.

На улице было прохладно, но солнечно. Осень в этом городе была спокойной, мягкой, пахла сухими листьями и свежим кофе из близлежащих кафе.

Милон поёжился, засовывая руки в карманы.