– Заморозь для меня половину – я вернусь через неделю или даже быстрее, если получится.
– Куда пойдешь обедать?
– Не знаю, но сейчас собираюсь перебить аппетит увесистой порцией мороженого.
– Съешь одно за меня.
– Обязательно. Позвоню завтра, чтобы узнать, не появлялся ли Гарет.
– Хорошо. И запомни для меня пару-тройку подобающих фраз для заведения разговора – ты там имеешь дело с профессионалами!
Элегантный бар «Эмбасси» на Виа Мамерелле искушает меня грузными пирожными со сливками, россыпью круассанов и невероятным богатством сортов разноцветного, сливочного, соблазнительного мороженого. Даже мраморный пол похож на водоворот горячего шоколада со сливками. У стойки бара стоит женщина с сумочкой на плече и, отламывая ложечкой кусочки florentine[35], попивает маленькими глоточками «Кампари». Ну почему она при этом выглядит так стильно, а когда я дома делаю нечто подобное (открыв холодильник, пробую все подряд), это считается верхом невоспитанности?
Я подхожу к витрине с мороженым и влюбленно рассматриваю сочную мозаику сортов.
– Si, signorina?
– М-м… – в замешательстве мычу я, потому что смущена ассортиментом, а следовательно – проблемой выбора. – Э…
Ананасовое на вид – ничего. А что такое lampone? Ах да, малина. Интересно, какая здесь на вкус нуга?
Человек за прилавком понимает наконец, с кем имеет дело, откладывает лопатку для мороженого и возвращается к мытью машины для капучино. Можно, конечно, взять два разных шарика, но тогда перед нами встает другая проблема – нужно, чтобы оба вкуса хорошо сочетались между собой… а-а-а!
В дверь входит какой-то школьник, его вихрастая макушка достает мне примерно до локтя.
– Doro di te, – говорю я ему: «Давай ты первый».
– Нет, нет, синьорина. Вы пришли первая.
– Да не стесняйся, – говорю я. – Я не могу выбрать.
– Позвольте мне порекомендовать вам что-нибудь. – Он так очарователен в своей любезности, что я невольно улыбаюсь.
– Я знаю все самые лучшие сочетания, – хвастается он.
– Это верно, – подтверждает бармен.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Давай.
Он несколько мгновений изучает меня, будто высматривает какие-то подсказки.
– Cocco, – медленно начинает он. Я одобрительно ему киваю. – Ananas, – продолжает он, не отрывая взгляда от моего лица. – И cioccalata! – заключает он, уверенно приподнимая одну бровь.
Бармен протягивает мне ажурную стеклянную вазочку со щедрой порцией кокосового, ананасового и шоколадного мороженого.
– Quanto?[36] – спрашиваю я.
– Позвольте мне вас угостить, синьорина, – настаивает мальчик. – Это подарок.
Боже милостивый, у них здесь это врожденное! Если на Капри живет Казанова, то это, должно быть, его сын. Я пытаюсь возражать, но он и слушать не желает. Я присаживаюсь на мягкую банкетку и слышу, как мальчик заказывает caramella, vaniglio и lampone[37]. Звучит неплохо – надо будет попробовать это сочетание в следующий раз.
– И двойной эспрессо.
Я смотрю на него с удивлением. А бармен как ни в чем не бывало говорит, что кофе будет через пару минут, потому что он только что засыпал его в машину. Мальчик пожимает плечами: «Не проблема» – и облокачивается на прилавок, как уменьшенная копия какого-нибудь поэта-битника. Мне кажется, он вот-вот закурит.
– Нравится? – спрашивает он как раз в тот момент, когда я набираю полный рот восхитительной тропической прохлады.
– Buonissimo[38], – говорю я, прикрыв глаза от удовольствия. – Ты в этом хорошо разбираешься.
