− Внучка − вот, наконец-то, соизволила посетить родной дом. Как можно такое дело не отметить, − указывая в мою сторону, уговаривала она Пашу. – Ради такого вон и курицу не жалко. Загляни вечером к нам.
Мужчина кивнул в нашу с Виктором сторону в знак приветствия и молча ушел. Я так и не поняла, согласился он прийти вечером или его ответ был только для того, чтобы не обидеть Зинаиду Никоновну. Виктор же сразу после зашел в дом и ничто не могло его уговорить выйти во двор еще раз. И оставив мужчину с его переживаниями наедине, я все же уговорила бабушку разрешить мне помочь ей. Ну не сидеть же мне рядом с женихом и любоваться его недовольным лицом и скверным настроением? Хоть руки займу, как и пообщаюсь с бабушкой.
А вечером к нам заглянула чуть ли не вся наша улица. Наши соседи были рады увидеть меня, уже давно выросшую девочку, которая, вроде, казалось бы, буквально недавно с косичками на голове скакала по улице. Уже постаревшие бабушки навешали мне комплиментов, вгоняя меня в краску, как и поинтересовались наличием жениха, с любопытством поглядывая в сторону Виктора. Только бабушка тут же пресекала такие вопросы и дальнейшие разговоры на эту тему, всех подталкивая к столу, как и присаживая их подальше от меня. Но почему? Жених имелся, кольцо на пальце есть, осталось только датой свадьбы определится. Так почему же бабушка не хочет развивать эту тему и тоже похвастаться, что её внучка выходит замуж? Сама же все время попрекала Виктора этим. А тут будто хочет скрыть всё.
Пока гости рассаживались и занимали пустующие стулья, я сама не поняла, почему среди гостей глазами искала именно Пашу. Пришел или нет? И отчего-то его отсутствие вызвало во мне не очень приятные чувства. Сама удивилась от себя. Почему мне захотелось увидеть его, и чтобы именно он присутствовал на этом празднике? Ответов у меня не было, и я постаралась быстрее отвлечься от мыслей о нем. От греха подальше. Да и гости принялись забрасывать меня вопросами, что пришлось кстати, чтобы не думать о другом мужчине, когда рядом находился мой жених. Но интерес ко мне потихоньку утихал, меня уже обо всем расспросили, допросили и перешли на другие темы.
− А вы слышали, Венера-то опять оставила своего, − разговоры велись на разные темы, но как всегда, без деревенских слухов не обошлось. – Ночью ушла, сама слышала, − чуть ли не возгордилась Ольга Алексеевна, которая всегда любила распространять сплетни и слухи, что именно она стала свидетелем семейной разборки, а не кто бы иной из деревни.
− Стрекоза она, на одном месте ей не сидится. Девочек хотя бы пожалела, − возмутился кто-то, видимо, слишком близко сердцу принимая чужую семейную трагедию. – Мужчина то стерпит, детей жалко.
И все гости так прониклись данной новостью, что забыли про всё другое, рьяно защищая одного и ругая другого.
− На месте Паши я бы не принял её обратно, на порог своего дома не пустила бы, − возмутилась соседка бабушки, Елена Петровна. – Вот увидите, неделю-другую погуляет и вернется побитой собакой обратно к нему же. Было уже, проходили. А этот и примет, лишнего слова не скажет. То ли любит, то ли с головой не дружит, что прощает каждый раз.
И я невольно прислушалась к разговору гостей, услышав знакомое имя. Мы же, женщины, любопытные создания. Нам только дай волю перемыть кости другим.
− Я бы на месте Паши давно бы лишила её материнских прав и дело с концом. Нечего девочкам видеть такой срам от родной же матери. Они уже не маленькие, всё понимают, − с Еленой Петровной была солидарна и другая соседка. – Пройдет время, и они пойдут по стопам матери, так и знайте. Помянете мои слова.
