– Папка нас заставил траву рвать руками.
Мама расширенными зрачками посмотрела на Лару и раздраженно процедила сквозь зубы:
– До последнего вздоха будешь папашу своего пропитого защищать?
Родители умело расставили ловушку для Лары, и она угодила туда. Папа, зная, что его раскроют, тем не менее попросил Лару его не сдавать. Мама требует быть верной только ей. Что бы Лара ни рассказала – кого-нибудь да предаст. Убежать бы отсюда…
Мать страшная в гневе, придется рискнуть доверием отца.
– Мы уходили за травой, когда приплелся Степаныч. Батя дал нам картофельный мешок и отправил в лес нарвать «гусиных лапок».
– Вот скотина!
– Мы и пошли, – завершила доклад Лара.
– А когда пришли? – выпытывала мать.
– В два часа дня.
– Дебилка! Что увидели, говорю, когда вернулись? – гневно крикнула в нетерпении родительница и топнула ногой.
Набрав воздуха, Лара выдала скороговоркой:
– На крыльце стояла тарелка с бутербродами, пепельница…
– …и стаканы, – дополнила невинная Кася.
– Где они? – заорала мать.
– Я их помыла. – Опустила голову Лара.
– Покрываешь, значит! – проревела мама.
– Нет! Мне папка велел.
– Бутылку видели? – Допрос продолжался.
– Нет, – дружно прокричали братья и Кася.
Лара избегала материнского взгляда.
– В глаза смотреть! – велела родительница, и Лара мгновенно выполнила приказ.
– Так видела? – повторила мама.
Сдавшись, Лара смиренно выдала:
– Чекушка была.
Мать яростно оскалилась.
– До последнего будет батьку любимого выгораживать. Вся в бабушку пошла. Та поступала так же. Напьется папашка ваш, выгоню его, а бабка пустит к себе, пожалеет. Чего ему не пить?! Домой не пускают, к мамочке пойдет! Думала, переедем в другое место жить, так не к кому бегать будет, заставлю его попойки прекратить. Ошиблась я, горбатого могила исправит.
Мать прервалась на вздох и с гримасой отвращения продолжила:
– До чего противная баба ваша бабка Аля! Я и хозяйство веду, и супа варю… пироги пеку, обстирываю, убираю, носки ее сыночку инфантильному штопаю, а все я им нехороша. Витеньке получше жена нужна. Видит, девочка-сирота при живых родителях. Помоги ты, обогрей, а она лишь критиковать горазда. Всё ей не так!
– Сегодня будет борщ. Сходи-ка подкопай две свеклы, две морковки и шесть картошин. Да, смотри, аккуратно, – велела мать и полезла в холодильник доставать остатки курицы.
Сейчас последуют крики про тупые ножи. О нет! Лара схватила миску и быстро улизнула на улицу.
Огород у мамы находился в идеальной геометрической форме, нарушать его красоту не дозволялось никому.
В поселок Черничное поле семья переехала в начале июня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Родители устроились работать на местный завод, мама – оператором сушильной установки и отец – слесарем-наладчиком. Первый месяц жили у маминой родни.
По нынешнему адресу на тот момент проживала семья главного инженера. На удачу его повысили, в город перевели. Жилье освободилось, его-то и выдали семейству Ивановых. И ничего, что на самой дальней улице, зато с большим куском земли и почти новым, десятилетним, деревянным домом.
Жилище оказалось вместительным. Крыльцо вело на веранду с небольшим чуланом. Из нее попадаешь в длинную и просторную прихожую. Напротив входной двери расположен санитарный закуток, его по старой памяти принялись называть ванной. Там разместили умывальник, ведро помойное да стиральную машину «Малютку». По левую сторону от входа в дом шли гуськом большая комната, или по-другому зал, следом детская; а по правую руку – спальня родителей и кухня.
