– Вы хотите правду? – мрачно выплюнула она.
– Конечно…
– Не любят! Эти ловеласы… они… – от гнева Каталана даже двух слов связать не смогла, начиная трясти кулаками перед своим лицом.
– Отец во сне тоже это сказал, – призналась я через несколько секунд, а после всхлипнула, опустив голову.
Нет, мне же нужно как-то объяснить свое резкое изменение в поведении! Аделаида и на смертном одре бы не отказалась от своих мужей, пусть, я уверена, и сама догадалась, что ее никто и никогда не любил!
– Правду сказал ваш батюшка генерал, – жестко припечатала женщина.
– И что мне делать? – пробормотала я тихо.
Каталана махнула на меня рукой, а после, отвернувшись, быстро вытерла глаза фартуком. Лично мне было жалко эту женщину. Каталана относилась к Аделаиде, как к родному чаду, которого у нее никогда не было. А смотреть за тем, как человек, о котором ты беспокоишься, планомерно загоняет себя в яму, то еще удовольствие. Впрочем, она не бросила ее даже сейчас, в этом подобии загородного дома для отдыха.
Нет, ну каковы же уроды, а? Они не только втоптали девушку в грязь, вытрясли из нее всю душу, но и отправили ее поправить здоровье в никому не нужное имение в жо… отдаленной точке Королевства.
Из глаз долой – из сердца вон!
Представляю, как они праздновали свою победу. Теперь им никто не мешает тратить деньги семьи на свое усмотрение. Впрочем, кто им до этого мешал? Аделаида? Не смешите мои тапки! Аделаида не то, что не контролировала, она их даже не видела. Впрочем, нет, вру, видела, жалование, которое они выделяли ей каждый месяц и отправляли в это Богом забытое место. То самое, которого едва ли хватало на еду и плату слугам.
Ничего, они у меня без штанов по миру пойдут…
Я им покажу, что значит женщин обижать.
– Выбрось их из головы, девочка, – взяв меня за руку, проникновенно проговорила Каталана. – И из сердца тоже выбрось. Забудь, как страшный сон! Лекарь сказал, что ты не поправишься, если будешь душевно страдать. Ради Мэтью, заклинаю тебя…
Вот теперь у меня реальные слезы на глазах выступили. И жалко так вдруг себя стало, ну и Аделаиду тоже. Надеюсь, Аделаида сейчас спокойна на небесах и ее ничего не мучает, а я справлюсь, должна!
– Хорошо, – хрипло выдохнула я, улыбнувшись уголком губ.
Каталана после моих слов едва усидела на месте. Казалось, женщина хотела станцевать «танец победителей» на радостях. Я тоже улыбнулась, решив, что самый трудный момент нашего разговора пройден. Теперь осталось только решить житейские проблемы и можно смело восстанавливать свое здоровье.
– Каталана…
– Да, госпожа Аделаида, – с готовностью кивнула женщина.
– Сколько слуг сейчас работает в имении?
– Шесть человек.
– А сколько золота прислали на проживание в этом месяце?
– Десять золотых… – прошептала тихо женщина.
Вздохнув, чувствуя, что готова взорваться от гнева, я прикрыла на несколько секунд глаза. Десять золотых на месяц! Да на эту суму едва ли среднестатистическая семья из троих человек проживет в месяц! Вот же жмоты. Зажали деньги их же жены. Где в этом мире справедливость?
– Ясно. Значит так, – решительно выдохнула я, – четыре служанки нужно уволить.
– Что?
– Да, мы не сможем выплатить им зарплату, а их еще и кормить нужно, – веско заметила я, хотя о деньгах я, честно говоря, думала в последнюю очередь.
Вот не верю я, что в доме нет никого, кто докладывает муженькам, как я себя чувствую. А мне эти шпионы, реально, совершенно не нужны под носом. Еще не хватало, чтобы и со мной случился какой-то несчастный случай. Нет уж, я свой шанс так просто не потеряю.
