Но Куницына и дослушивать не стала.
— А ты захоти, захоти, — опять пропела по-лисьи с нескрываемой насмешкой и предвкушением. — Продемонстрируй, Васечка, нам недалёким наглядно, как умные девушки парней с ума сводят. А-то только слова всё, слова. Что угодно сказать я и сама могу. А ты покажи.
— Что показать? — мрачно уточнила Василиса.
А ведь считалось, кто задавал вопросы, тот и управлял разговором. Но в данный момент все привычные настройки, похоже, сбились напрочь. Словно назло. И вообще давно пора было остановиться, пока не стало слишком критично, пока ещё существовала возможность слиться с минимальными потерями. И плевать на слегка задетое самолюбие.
Даже если бы засмеялись вслед и потом временами напоминали. Да пусть бы кудахтали в своё удовольствие, за счёт других повышая самооценку. Василиса пережила бы, потому что мнение куницынской компании ей по барабану. И большинства остальных тоже. Но в неё будто бес какой-то вселился, тянул за язык вместо того, чтобы взять за руку и увести подальше, подталкивал к краю. А там уже в ожидании стояла Полина и коварно посмеивалась про себя.
— Как за твоим умом хоть кто-нибудь кроме твоего Любомудрова побежит, —пояснила она под одобрительное хмыканье подруги. — Но не такой же отчаявшийся ботан, которому без разницы кто, лишь бы наконец до тела допустила.
Василиса негодующе глянула на неё, отрезала категорично:
— Я пока кукухой не поехала, чтобы на спор с кем-то спать.
— А спать и не надо, — невозмутимо возразила Куницына. — Я же говорю, некоторым мужикам вообще без разницы, кто под ними полежит. Поэтому неактуально. — Вскинула брови, заявила с невиннейшим выражением на лице: — Мы посмотреть хотим, как ты легко с нормальным парнем замутишь. Ты же только что сама уверяла, что для тебя не проблема.
— Ну и какой же, по-твоему, нормальный? — поинтересовалась Василиса, скептически изогнув уголок рта.
Захотела узнать? На свою голову. А вселенная взяла и откликнулась, ответила на запрос. И, видимо, решила: сделала, Василисушка, глупость, ляпнула не подумавши, так теперь получи урок на будущее и непременно пожёстче, чтобы никогда не забыла. И послала специальным бонусом факультетскую «звезду» Мирона Золотовицкого, ещё и в подарочной упаковке — после физкультуры, в спортивных штанах и даже не в футболке, в майке без рукавов.
Ведь наверняка нарочно тут дефилировал. Чтобы никто ни в коем случае не пропустил и не оставил без внимания подобное зрелище. Одногруппниц ему показалось мало, самолюбие потребовало больше, ещё больше зрительниц.
Но, если быть честной, на него на самом деле приятно посмотреть. Никаких перекачанных вздувшихся мышц, всё именно так, как надо — поджарый, натренированный, чёткий. Девчонки, естественно, уставились, ещё и глаза пошире распахнули, чтобы лучше видеть и ничего не пропустить. Хотя, по сути, должны были отупеть от восторга, но вопреки всем законам мироздания случилось наоборот.
— Вот! — воскликнула Куницына, словив внезапное озарение, ткнула в нужном направлении указательным пальцем. — Мирончик. — И победно глянула, нисколько не сомневаясь, что придумала задачу, которая даже отличнице-заучке не по зубам. — Ну как, Вась, справишься? Или поискать что попроще?
А ведь и правда можно было согласиться на щедрую уступку, отшутиться, типа на закуску пойдёт и попроще, а этого уж после, на десерт, так сказать. Но слова сами вырвались, словно кто-то резко надавил на живот по методу Геймлиха[2], а они, бац, и вылетели, как застрявшая в горле вишнёвая косточка.
