Она вспомнила его личное дело, которое украдкой прочитала, едва он поступил к ним. Ну как же, ученый, университет закончил, что-то там то ли открыл, то ли изобрел. Но в жизни у него не сложилось – и здесь долго не работал, и там не задержался. А потом случилась эта беда – перевернулся с семьей на пикапе. Жена с дочкой погибли, а у него ни царапины, бывает же такое! Ну да, пьяный был сильно, а Господь-то пьяных, говорят, бережет… Ну, от смерти может и бережет, а вот разума лишает, он же после того случая и тронулся умом, надо же такое выдумать – заявил на телевидении, что он тот вирус изобрел. Она вспомнила эпидемию кори, которая, неожиданно начавшись, так же неожиданно закончилась. Странная какая-то эта корь была, на обычную не похожа, люди от нее несколько дней как бы в мыслях путались, вели себя странно, забывали иногда, где они и кто они… Да, к нам же тогда несколько заболевших тоже попали. Правда, недолго пробыли, через пару недель вылечились и с головой у них вроде как все стало в порядке.
Она пошла дальним коридором, чтобы еще раз пройти мимо шестой палаты и, остановившись за поворотом, несколько минут постояла в тени, откуда Того не мог её видеть. Он сидел за столом, смотрел на экран ноутбука и время от времени просматривал какие-то бумаги, лежавшие на столе рядом с ним. С тех пор, как два дня назад ему предоставили возможность работать, он практически не выходил из палаты, попросив приносить туда и еду. Странно, но ему даже разрешили каждый день гулять, правда в сопровождении усиленной охраны, что тоже было необычным для обычных обитателей их заведения. Х-м… Необычным для обычных… Да, тот жирный боров видно большая шишка, раз смог договориться о таких послаблениях для Того, надо же! Но как же он ненавидит Того! Она вспомнила перекошенное лицо толстяка, когда тот в последний раз выходил из его палаты – она не могла даже представить, что человек может так ненавидеть кого-нибудь или что-нибудь. Что-то у него личное к нему, нельзя так ненавидеть из-за работы или чего-то такого! И где-то я его уже видела, подумала она, вновь вспомнив властное лицо, искаженное ненавистью. Где же это могло быть? Когда? И тут она вспомнила это лицо на обложке журнала "Джей Кью" года два назад – кто же это, кто? Что там было еще в том номере? Интервью с каким-то киноактером (Брэд Питт, что ли), гонки в Монте-Карло, какой-то скандал в английском королевском семействе – наследственное заболевание, лекарство редкое… А! Вспомнила! Это же глава этой… фармацевтики… ну точно, ДрагСтандарт! Ну да, и зовут его Салливан, там это имя и было на обложке, как же я сразу-то не вспомнила? Во дела! Значит у Того были какие-то отношения с этой компанией и отношения очень крепкие, раз они его так опекают. Вот так-так, значит что-то они от него хотят, что-то очень важное, раз все ему позволили. Интересно, зачем он им так нужен?
Она испуганно вжалась в стену, когда Того неожиданно вскочил со стула и стремительно подбежал к двери, вглядываясь в плохо освещенный сумрак коридора. Конечно, он не мог видеть её, она знала это совершенно точно, однако почему-то с ужасом смотрела на его лицо за толстым стеклом, приходя в отчаяние от одной только мысли, что он заметит ее. Наконец он оторвался от прозрачной поверхности и, как бы нехотя развернувшись, побрел к столу. Она рванулась из угла, пронеслась по коридору и пулей вылетев из входных дверей, подбежала к своему Шевроле на стоянке лечебницы. Нажимая трясущейся ногой на педаль акселератора, она снова пришла в отчаяние – ну почему, почему она так испугалась? Испугалась и… отчаянно желала его в тот момент!
