Церемонию
посвящения, во время которой Петра, пять других девушек и трое парней произносили
клятву, пили какую-то особенную воду, стоя на коленях и молились богине Эйр, Киллиан
Гримм так же посетил. Стоял рядом с нами, точно он Петре родной брат, и
довольно улыбался. Гордился. В самом конце, когда облаченный в белый балахон
бородатый дедулечка увел мою сестру навсегда, я не выдержала. Подошла к Гримму,
от всей души влепила ему пощечину и прошипела:
— Ненавижу.
Ко мне тут же
подлетел брат, оттаскивая от Гримма, хотя затевать с ним кулачный поединок я,
конечно, не собиралась. Брат внушал мне что-то, кажется, рядом была и бабушка,
но я видела только серые, ледяные глаза врага. Своим взглядом он обещал
расплату.
— Не обижайся на
нее, Киллиан, — как могла разряжала ситуацию бабуля, — она это не со зла.
Отпускать людей трудно, а Петра всегда была нашей любимой девочкой! Мы все
будем по ней скучать! — фрау Анна промокнула глаза платочком, едва ли не
впервые позволив себе слезы.
— Я все понимаю, —
мягким голосом сообщил враг и, поцеловав бабушку в щеку, отбыл. То ли не желал
смотреть на семейные разборки, то ли с трудом сдерживался, чтобы не влепить мне
ответную пощечину, при свидетелях это было бы неловко. А Киллиан Гримм редко
кому показывал настоящее лицо и предпочитал маску хорошего парня.
А я задала бабушке
Анне давно терзающий меня вопрос:
— Если ты так
переживаешь, зачем ее отпустила, бабуль? Зачем позволила Петре принять такое
глупое решение и уйти неизвестно куда, да еще на целую жизнь?
— Саша, я не
вправе держать любимых внуков возле своей юбки, как и ты не вправе командовать
сестрой. И я знала, куда отпускала ее, я была там и все видела своими глазами,
дорогая. С Петрой все будет хорошо, о ней позаботятся.
— Но как же твои
мечты о ее свадьбе, о правнуках?
— То были мои
мечты, дорогая.
— Мне кажется,
Гримм… он повлиял на Петру. Он заставил ее уйти.
— Или просто
рассказал ей о возможности, — влез в разговор Виктор. — Петра сама приняла это
решение, и мы ее поддержали. И ты могла бы хоть раз в жизни побыть хорошей
сестрой и поступить так же, а не лезть на Киллиана с кулаками. Стыдно за тебя, Александра!
Боги, надеюсь, я никогда в этой жизни не влюблюсь, невыносимо же терпеть такое…
Мне за случившееся
стыдно не было, разве что досадно.
Расплата от Гримма
не заставила себя долго ждать – уже на следующий день, когда я мирно паковала
вещи для переезда в столицу, меня отвлек странный звук. Будто в окно что-то
ударило. На улице давно стемнело, бабуля ушла проведать фрау Вагнер, а брат
гулял в городе с друзьями, потому звук неожиданно напугал, хотя к трусихам я
себя никогда не причисляла. Пока я медленно кралась к окну, удар о стекло
повторился. До меня дошло – кто-то кидает камни в окно моей комнаты. Не без
опаски выглянув на темную улицу, я увидела знакомую русую макушку. Лицо Делле
скрывали тени, отбрасываемые деревьями, но не узнать почти родного человека я
не могла.
— Делле? Что ты
здесь делаешь? — визит парня немного удивил, как и способ меня повидать – что
еще за метание камней в окно? Никто не запрещал нас видеться, Делле вполне мог
воспользоваться дверью.
— Я… ты можешь
спуститься ко мне, Саша? Надо поговорить.
— Зачем мне
спускаться? Ночь ветреная, окоченею вмиг! Лучше ты поднимайся.
— Не хочу, чтобы
твоя бабушка меня видела.
— Так Анны нет
дома! Заходи давай, и никаких возражений я слушать не буду.
