— Ну… хорошо, —
после паузы согласился Делле и завернул за угол дома.
А я побежала
открывать дверь, гадая, что же погнало его ко мне на ночь глядя. Сейчас он
должен собирать вещи, прощаться с родными. Может, ему не терпелось меня
увидеть? Так Делле никогда не страдал столь резкими порывами, а неожиданные
визиты казались ему грубыми и заставляли чувствовать себя неловко.
Впрочем, совсем
скоро я получила ответ на все вопросы: выглядел мой жених хуже некуда. От виска
до самой шеи красовался жуткий порез с каплями запекшейся крови; нос
неестественно распух, под глазами наливались синяки; разбитые губы болезненно
кривились. Свитер Делле был порван сразу в трех местах, и я боялась представить,
что там под ним. Слов у меня тоже поначалу не нашлось – я схватилась за дверной
косяк и жалобно охнула.
— Прости, если
напугал, — забеспокоился Делле.
— Боги, Делле! Да
тебе срочно нужно в больницу! — к счастью, в себя я пришла быстро и за стену
держаться перестала. — Ты идти-то можешь? Глупый вопрос… подожди меня здесь,
сбегаю за помощью, тут недалеко совсем…
— Нет, подожди, —
он схватил меня за руку и поморщился от боли, — больница подождет. Сначала
разговор.
— Какой еще
разговор, с ума сошел?! Тебе помощь нужна... — сообразив, что спорить с больным
можно долго, а вот выслушать его и отправиться за помощью получится куда
быстрее, я быстро кивнула: — Хорошо, поговорим. Позволь только, отведу тебя в
гостиную… нет, на кухню, там у нас есть медикаменты. И если бабуля вдруг
вернется, на кухню на ночь глядя она не потянется.
С оказанием первой
помощи я слишком не дружила, потому состояние Делле беспокоило ни на шутку,
хотя после осмотра и выяснилось, что все его травмы только выглядят плохо, на
деле же никаких переломов и смертельных повреждений у жениха не наблюдалось. Не
без облегчения выдохнув, я наконец спросила:
— Расскажешь, что
случилось?
— Случился…
молодой человек очень странной наружности и невероятной, просто нечеловеческой
силы. Он объяснил, что около тебя лучше не показываться и из города уезжать в
одиночестве, иначе Дворец Правосудия – это не самый плохой исход.
— Что?! Надеюсь,
эта сволочь скоро поймет, что его исход – это полиция и охраняемая камера! Уму
непостижимо! — от злости я едва не разгромила всю кухонную мебель. Все это –
уже слишком и давно за гранью зла.
— Не думаю, что
полиция нам поможет.
— Что ты… ты хочешь
поддаться угрозам? Уехать в одиночестве?
— Он сказал, если
я не оставлю тебя, плохо будет не только мне, — стыдливо отводя взгляд,
признался Делле, — да и о полиции тоже предупредил. Говорил убедительно и…
страшно.
— Ну конечно! Он и
меня Дворцу Правосудия решил сдать? — горько хмыкнула я, припомнив
общеизвестное «так не доставайся же ты никому!». Мы еще посмотрим, кто кого, мы
еще, мать его, посмотрим!
— Нет. О тебе речи
не было. Он угрожал младшему брату. Сестре. Родителям. Бабуле. И он не шутил,
Саша, совсем не шутил. Не знаю, кто он, но все серьезно – он запросто исполнит
все, что наобещал. Я… я люблю тебя, я с самой первой встречи в тебя влюбился…
но сейчас я не знаю, как нам быть дальше. Я так устал, — Делле с силой потер
лицо, задевая порез, схватился за волосы и уткнулся лицом в стол. Так выглядит
человек, который сдался.
А моя злость
неожиданно пропала, не до нее сейчас. Я осторожно обняла жениха и прижалась к его
здоровому плечу:
