Кухня меня удивила. Просторная, с огромным очагом на всю стену и широким окном, сквозь которое солнце отбрасывало на длинный стол два больших ослепительных квадрата. Пока это было единственное, увиденное мной в замке помещение с глиняными, некогда побелёнными, но потемневшими от испарений стенами. Вдоль них стояли деревянные столы, за которым замерли и с тревогой на меня взирали несколько женщин. Приземистый буфет, приютившийся между столом и низкой дверью, был забит посудой.
С задымлённых балок потолка свисали связки лука, чеснока и трав. Стены украшали гирлянды из сушёных веточек с алой ягодой, грибов с тонкими, чёрными ножками и мешочков с чем-то мелким и круглым. Там же были развешаны половники, сковороды, шумовки, щипцы, дуршлаги и прочая кухонная утварь.
Пока я рассматривала сердце каждого дома, женщины, работающие на кухне, украдкой разглядывали меня. В их глазах я видела недоумение, настороженность и ничем не прикрытое любопытство. Но вот у одной из них закончилось терпение, и дородная розовощёкая, с пышным бюстом дама, положив на стол шумовку, которой, судя по всему, собирала пенку с булькающей жидкости в котле над очагом, и вытерев руки о кусок серой ткани, заткнутой у неё за пояс, проговорила:
– Госпожа что-то желает?
– Отвар, – произнесла я, медленно проходя к самому большому столу, на котором светловолосая девушка разделывала тушку птицы. Я подняла рыжее с сине-зелёным отливом перо и, задумчиво его покрутив, двинулась дальше.
За соседним столом две женщины чистили рыбу, неожиданно пахнущую свежим огурцом, но на корюшку она была непохожа. Большая, плоская, с выпученными глазами и розовыми плавниками, она даже с распоротым брюхом пыталась выпрыгнуть из ведра.
У низких дверей на маленькой лавке сидела девчушка лет десяти и, шмыгая носом, чистила лук. Там же щуплый парнишка лет двенадцати застыл с топориком в руках, до моего появления он, вероятно, рубил кости, теперь горкой лежащие в тазу.
– Вот, госпожа, на лесных травах, – проговорила, скорее всего, старшая по кухне женщина, подав мне кружку из белого с синей каёмкой фарфора.
– Спасибо, – поблагодарила и, сделав маленький глоток горячего и ароматного отвара, добавила, – очень вкусно.
– Сенга много лет служит милорду, – представила наконец Эдна довольно заулыбавшуюся женщину и быстро перечислила имена остальных присутствующих на кухне.
Я, несколько раз мысленно повторив непривычные для меня имена, не забывая при этом доброжелательно улыбаться, надеясь, что слуги не примут меня за душевно больную, допила действительно вкусный, с приятной кислинкой отвар и покинула жаркое помещение.
– Госпожа, на первом этаже всё осмотрели, – проговорила экономка, едва нам стоило снова оказаться в тёмном коридоре.
– Да, – рассеянно кивнула и неспешно направилась к двери, ведущей в большой зал. Знакомиться со вторым этажом замка у меня не было ни сил, ни желания, там я рисковала встретить мужа, а общаться с ним сегодня я больше не хотела.
– Ваша светлость, мы можем проверить огород и сад, – вдруг предложила Эдна. Не знаю, возможно на моём лице отразилось нежелание бродить неприкаянным привидением по замку, или самой женщине понадобилось выйти во двор, но идею я поддержала одобряющей улыбкой, подтвердив для надёжности кивком.
– Только плащ наденьте, госпожа, на улице солнечно, но в земли Гэйр пришёл северный ветер, а он пробирает до костей, – заботливо проговорила женщина и, не дожидаясь моего ответа, торопливо направилась к двери, – я прикажу вам его принести.
