К тому же как удачно традиционный наряд скрывал все недостатки фигуры… Как легко стало манипулировать матерью, угрожая сменить оригинальное имя на что-то традиционное из нового мировоззрения… Открылось столько окон возможностей…
На одной из конференций я задал вопрос спикеру, считает ли она, что некоторые заимствованные из европейских и американских направлений психологии методы могут неверно трактоваться лишь из-за нюансов перевода? Ответ был – однозначное «нет», с железобетонным аргументом, что если в языке нет слова, обозначающего зеленый цвет, это не будет означать, что носители этого языка не увидят его таким, каким он является.
Из рук профессионалов в арсенал дилетантов и коучей переходят такие инструменты, как mmpi тест и прочие. А теперь представьте, что изначально они могли бы быть не так адаптированы? Возьмем пример, который просто стал нарицательным и в переводе обозначает абсолютно не то, что имелось в виду в оригинале, лишь по той причине, что на стадии развития общества нашей страны при первых переводах фильма о Джеймсе Бонде у нас в стране просто отсутствовала культура посещения баров, приготовления и употребления коктейлей.
Фраза, ставшая классикой, «взболтать, но не смешивать» в оригинале звучит как «shake, not build», что означает для бармена лишь способ приготовления коктейля, а именно в шейкере, а не просто наливая ингредиенты в стакан. Джеймс Бонд пил не вермут мартини, а коктейль «Мартини», который следовало готовить определенным образом. Тем не менее данная фраза была неверно адаптирована и истолкована, боюсь представить, что испытывал переводчик, когда перед ним ставилась задача перевести эту фразу.
– Ну вот, а «Над пропастью во ржи»?
– Тоже перевод буквально сложно было выполнить, особенно во времена СССР, отсутствовала культура понимания бейсбола, да и термины нам точно были не знакомы…
– Но целая страна брала на вооружение образовательные системы, модели и прочие фишечки…
– Я в середине чего-то важного. Спишемся позже…
Еще мой любимый тип пациентов, которые постоянно плачут. Можно просто сидеть и думать о чем-то. Всю сессию. Кто-то сам называет это сверхчувствительностью, в любой волнительной ситуации накатываются слезы (11). Возможно, им просто негде больше плакать и нужно, чтобы кто-то стал для них ушами и точкой опоры… Можно оценивать тревожность по Ханину-Спилбергу. Слезливые – это часто дети пьяниц и дебоширов, и слезы – это механизм снятия напряжения. Можно просто давать наводку, чтобы они уделяли время тому, что приносит им удовольствие, или уже набивший всем оскомину «фокус на себя»…
Можно дать им право гордиться тем, что они плачут. Типа легализация грусти и печали, можно проработать с картами… А вообще вся психотерапия работает на связи языкового мира и мира лимбического (12). Почему мы все так усложняем? Куда делась старая добрая философия?.. Имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью категориями? Или же, по экзистенциализму, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить?
Но мне вспомнилась одна история из курса лекций Р. Сапольски о том, как женщинам, обвиняющимся в колдовстве, во времена средневековой инквизиции предлагали прочитать отрывок из Священного Писания, и если обвиняемая не плакала, то ее приговаривали к казни. А. Камю, похоже, не первый, кто пришел к мысли, что если человек не плачет по социально одобряемым причинам, то с ним явно надо что-то сделать…
