Сейчас я прохожу спокойно мимо большой коллекции ножей, стоящей на подставке у нас в столовой. Но, вглядываясь в налитый бокал каберне, я до сих пор вижу эти кровавые реки».
***
Я сидела около стойки, пытаясь согреться имбирным чаем. Ребята утомлённо обнимались, переводя дыхание после нашествия посетителей. Кофейня пользовалась популярностью, и с каждым днём желающих сюда приходить становилось всё больше. Мне приходилось частенько уходить гулять, пока посетители не разойдутся.
Сергей вышел из своего кабинета и, тяжело вздохнув, произнёс:
– Как же я… – продолжил он одними губами. – Простите.
– Поздравляю тебя, теперь ты тоже член клуба задолбанных! – торжественно объявила Карина, поставив на голову Сергея бумажный стаканчик.
Они веселились, примеряя стаканчики и зажимая соломинки как усы. Я смотрела на их дурачества с улыбкой. Моё присутствие в кофейне стало для них таким привычным, и они не стеснялись при мне в проявлении любых своих эмоций.
– Кофейных зёрен не хватает для полного образа сумасшедшего бариста, – произнёс Максим, вставив зёрна себе в зубы.
– Ох, Стас бы нашёл им применение поинтереснее, конечно, – сказала Карина и ребята прыснули от смеха.
– Юля, не сочти нас в конец сумасшедшими, ты просто не знаешь этой истории, – сквозь смех промолвил Максим.
– О, я сейчас расскажу! – живо откликнулась Карина. – Ты уже успела познакомиться с творцом всего и вся здесь нарисованного – Стасом?
– Да.
– Так вот, это он учудил, попросили его сделать таблички для дверей туалетов. И спустя несколько месяцев он их приносит. И что же там? Обнажённый мужчина, достоинство которого скрывает кофейное зерно, и обнажённая женщина с кофейной чашкой на понятном месте. Теперь внимание, к этому всему прилагался механизм, и при занятом туалете чашка и зерно отодвигались, а там все чётенько так прорисовано. На наш недоумённый взгляд: «Что за херня?» – Стас изрёк целую философскую мудрость, что зерно – это символ зарождения нового, как соединяются мужчина и женщина в акте любви, так кофейное зерно раскрывается в умелых руках бариста, даруя истинное наслаждение. В общем, мы решили, что концепт слишком глубок для дверей уборной и таблички, к величайшему горю Стаса, не повесили.
– А он же устроил целую презентацию этого шедевра.
– Ой, Белозерцев вообще у нас непризнанный гений. Сколько ещё его невероятных идей мы забраковали.
– Бедный Стас, – сочувственно улыбнулась я. – А где же сейчас эти таблички?
– Не знаю, наверное, где-то у него хранятся, – пожал плечами Сергей. – Сделано, конечно, красиво, но вообще не туда. Так, ребят, я очень извиняюсь, но мне нужно ещё минут 30, чтобы закончить, я добью закупки и отпущу вас на обед. Поработаю здесь, надеюсь, аромат кофе придаст мне сил.
– Ок, у нас всё равно ещё забот по горло, мы даже не всю доставку собрали.
Ребята вернулись к своим обязанностям, Сергей заполнял таблицу на планшете. Я открыла электронную книгу и погрузилась в чтение, но прочитать мне мало что удалось. Происходившая суета то и дело отвлекала, не давая сосредоточиться. Измотанные ребята с трудом справлялись с заказами, и, как сказал Максим, уже любили людей на самом дне души. Серёжа то отрывался от своих дел, помогая ребятам обслуживать посетителей, то вновь погружался в планшет. Он старался совмещать, но забытые гости, часовая задержка доставок, перепутанные заказы – показывали, насколько ему это не удаётся. Я видела, как его это выбивает, за каждый промах он винил себя.
