Я не кошка - страница 2

– Куда пошла-то?

– За стол.

Марта покачала головой, сцапала за плечо и повела к своему пятачку, попутно украв стул у соседки:

– Садись, глухая. Через полчаса мы идем отдельно в кабинет Вадика, обсуждать твою работу. Сейчас на разбор с тобой пойду я, потому что ты новенькая. Давай, выкладывай, в чем напортачила, введи в курс дела.

– Понятия не имею. На месте узнаем.

Валешина, у которой и был украден стул, встала рядом.

– Меня в разговор не приглашали, но молчать не могу. Истрова, мозг в наличие? Тебе сколько лет, что такие высказывания себе позволяешь? Здесь не детский сад.

– А с чего вдруг ты делаешь мне замечания? Каким боком?

– Не хочу, чтобы тебя коллектив за дуру с первых же дней принял.

– А с чего вдруг тебя волнует моя репутация?

– Добра желаю.

Я посмотрела на нее и сказала:

– Займись своей жизнью, пожалуйста.

Ты помрачнела:

– Будешь хамить, помощи вообще не жди. От меня – точно.

– Спасибо, учту.

Посмотрела на Марту и прикусила себя же за язык от желания завалить женщину вопросами о Вадиме Михалыче, который для нее был «Вадик», и о котором эта дама-старожил знала все! Но нет, я сплетен не собираю, и, если нужно узнать – спрошу самого руководителя.

– Софья, перескажи мне подробно первый вызов. Я так попытаюсь понять, в чем заноза, со стороны и с опытом будет заметно.

Просьбу выполнила, с подробностями пересказала. И та нахмурилась. Очень нахмурилась!

– Как ты крута на поворотах… мы так не работаем.

– Запрещено? Я регламент нарушила или протокол вмешательства?

– Нет.

Толком не объяснив, Марта посмотрела на часы. И мы потопали из зала в крыло управления. Кабинет с табличкой «Черников В.М.» был самым последним и самым открытым. Небольшой тамбур с диванчиком для ожидания был похож на проходной двор – насквозь от коридора до начальственного кабинета. Двери нараспашку, видно и слышно издалека.

Что мне понравилось, как зашла и огляделась – необычная обстановка. Стол боком к окну, стеллаж, эргономичный стул, все компактное и удобное, для работы, а не для подавления статусом. Тяжелой массивной мебелью, дорогущими канцелярскими наборами или кожаным креслом-монстром тут и не пахло. Воздух, свет, из роскошеств – личный кулер с водой.

– Присаживайтесь.

Для бесед отдельный уголок. Четыре кресла и круглый журнальный столик.

– Успел до собрания прочитать протокол по Олесе Ольховской. Удивлен. Софья Николаевна, вы по высшей планке сдали тесты, на отлично прошли стажировку, почему же так… – Вадим перевел глаза на Марту, спросив ее: – Не может же быть ошибки в оценках?

– Исключено.

Я спросила:

– А в чем проблема?

– Слишком кардинальные перемены. В ее прошлой жизни были крупицы хорошего, с которыми наверняка стоило оставить связи. Очень опасно тотально сжигать мосты.

– Олеся Ольховская в таком болоте сидела, что по-другому никак. Ее надо было тащить целиком и радикально.

– В связь с незнакомцем?

– Он не проходимец, она не дура. Умны, сильны, здоровы – пусть живут и радуются. Кроме того, вы прекрасно знаете, Вадим Михалыч, что ни один оператор не может заставить человека сделать то, на что тот не способен. Это не моя, это ее наглость и храбрость – сойти с поезда в неизвестность и влюбиться в мужчину, с которым знакома всего три часа. Я лишь выбрала тактику полного оголения ее глубинных желаний. Протокола тоже не нарушила – вышла из контакта до секса. Суток не прошло, но и не нужно – все прекрасно действует.