– … папа – это мама? – сквозь гулко пульсирующую кровь в ушах слышу голос дочки.
– Кира?! Кирочка?! – бормочу еле слышно. – Как?! Зачем?! Почему Кира у тебя?
Страх сковывает горло, отсюда изо рта льется несвязная речь.
– Да, дорогая. Это мама. Хочешь с ней поговорить?
– Да, – звенит колокольчиком детский ответ.
– Мама за рулем, она нам сама позже позвонит. Да, Ксения?
– Не смей трогать Киру. Она ребенок. Игнат, прошу, оставь ее, – со слезами в голосе прошу мужа.
– Не истери. Ты совсем ненормальная? Кира мне такая же дочь, – на последнем слове сбивается, я же сжимаю трубку с такой силой, что корпус начинает хрустеть. – И да, пусть ты оказалась… – снова молчит, подыскивает, видимо, слова. – Значит, так. Я вот что решил. Пока ты не найдешь нормальное жилье, Кира будет жить со мной.
– Нет! Не делай этого! Игнат! – после его слов, уже не сдерживаясь, кричу в трубку, но оттуда слышны лишь короткие гудки. – Игнат! Игнат!
Продолжаю кричать, не в состоянии перебороть истерику.
6. Глава 6
Меня отрезвляет громкий продолжительный гудок, раздавшийся сбоку.
Черт! Очнувшись, нажимаю на газ, так как хвост колонны уже далеко уехал вперед. Меня всю трясет. Мысли в голове перемешиваются в фарш, впрочем, то же самое происходит с эмоциями и, чувствами. И стоит мне только подобраться к красным стоп-фарам впереди стоящего меня автомобиля, тут же набираю номер матери.
Родительница берет трубку незамедлительно.
– Доченька. Дочка, я… Ты… Игнат… Боже! Ксюша! Игнат, он…
– Мама, – осаждаю истерический поток несвязной речи. – Я знаю, что Игнат забрал Киру. Он мне только что звонил.
Делаю судорожный вдох. Включаю громкую связь:
– Мам, я не буду заезжать. Сразу поеду домой. За Кирой.
– Ксюша, не надо. Игнат… Я тебя прошу, возвращайся домой. Игнат не в себе. Как бы беда не случилась.
От ее слов у меня на голове волосы зашевелились:
– Что значит не в себе, мама?
Страх сжимает горло.
– Злющий, как зверюга. Но ты не подумай, дочка. Он Кирочку не обижал. С ней был ласковый и добрый. Я не думаю, что он ей причинит вред…
– Мама, хватит! О чем ты говоришь?! Все! Отключаюсь. Позже позвоню.
Тут же сбрасываю вызов и набираю номер мужа.
Каждый гудок, как будто острый нож по ране, который проходится по одному единственному порезу раз за разом.
Конечно же, я понимаю, что Игнат мучает меня. Делает все специально. Держусь из последних сил, чтобы не сорваться.
– Зачем звонишь? – слышу внезапно грубый голос мужа, когда уже не надеялась на то, что ответит.
– Я еду домой. Предупреди охрану, чтобы впустили меня, – умоляюще надрывно звучит мой голос.
– Ха-ха-ха, смеюсь в голос, – иронизирует Игнат. – Я тебе уже сказал, что в моем доме твоей ноги больше не будет. Ты циничная стерва, сыграла на моих чувствах. Я тебе этого никогда не прощу.
По тому, как меняется тон речи мужа прихожу к выводу о том, что он изрядно пьян.
– Игнат, сколько ты выпил? – следом задаю конкретный вопрос, без всяких прелюдий.
– А тебе-то что? – ухмыляется.
– С тобой моя дочь. И я переживаю за ее безопасность. Ты за рулем! У тебя вообще мозги поплыли?
– Не ори, – рявкает. – Я на такси – это раз, а второе – возвращайся в гостиницу. Ха-ха, можешь даже Аркашке позвонить. Он тебя утешит. Он в этом мастер.
– Ты больной придурок, Игнат, – срываюсь на крик.
– Ой, все. Хватит строить из себя бедную овцу. Не верю. На сегодня хватит концертов. За Киру не беспокойся, она в заботливых, приличных руках. Не то, что у ее матери.
