И отключается. Шокированная, я не в состоянии трезво соображать, начинаю хаотично прокручивать в голове разные варианты, кто и как может мне помочь.
Кирочка. Доченька моя. Как же я беспечно поступила, оставив тебя одну? Боже мой! Если бы я только знала, чем это все закончится, то никогда… Никогда бы тебя не оставила одну.
Глотая горькие слезы, набираю номер свекрови. Проходит лишь один гудок, и я, передумав, сбрасываю, тут же набираю Григорию Владимировичу. Свекор трубку берет не сразу:
– Алло, – сухо, по-военному отвечает.
– Григорий Владимирович, – всхлипывая, обращаюсь к мужчине. – Игнат… Он у меня Киру забрал. Он пьян, Григорий Владимирович. Помогите мне. Я боюсь за Киру…
– Гриша, ты с кем разговариваешь?! – слышу отдаленный голос свекрови.
– Лиля, выйди. Мне по работе звонят, – скупо отвечает свекрови мужчина, я же сохраняю полное молчание, даже не дышу.
– Хорошо. А то мне Ксения звонила и сбросила. Что-то у нее там неладное творится. Как бы что не замыслила…
– Лиля?!
– Ухожу. Ухожу…
Глухой звук закрывшейся двери, как разряд тока в легкие. Делаю вдох.
– Ксения, – первым начинает говорить свекор. – Я с тобой сейчас разговариваю лишь потому, что за столько времени ты стала для меня, как родная дочь, но то, как ты поступила с нами… Я не смогу после этого к тебе так же относится…
– Григорий Владимирович…
– Не перебивай, – осаживает меня грубо, но я не обижаюсь, привыкла к его такой манере общения. – За Киру не волнуйся. Игнат привезет ее к нам. Не знаю, что он задумал, но точно ничего дурного для девочки. Я за этим прослежу. И еще мой тебе совет, Ксения: не испытывай судьбу. Ты ее уже раз испытала. Обман выплыл наружу. Лучше бы тебе с Игнатом по-хорошему договориться. Я знаю своего сына. Он ни перед чем не остановится. И наказать тебя может так, что мало не покажется…
– Григорий Владимирович, – предпринимаю попытку сказать в свою защиту хотя бы пару слов. – Этот тест, он... лживый. Кира – дочь Игната.
Скороговоркой, на одном дыхании, выпалила правду.
Между нами повисает тишина.
– Если это так, то пусть это послужит для Игната хорошим жизненным уроком. Еще раз повторюсь, за Киру не волнуйся. Она под надежной защитой. Разберитесь с Игнатом между собой, а ребенка не мучайте. Пусть побудет у нас…
– Но, Григорий Владимирович… – зову, а в ответ слышу короткие гудки.
Меня нещадно мутит. Это кошмарный сон. Не иначе. В реальности подобное вряд ли может произойти!
Нет, я это так не оставлю. Включаю поворотник, перестраиваюсь. Если Игнат везет дочку к родителям, значит, и я там должна быть. Мне нужно попасть в крайний правый ряд, чтобы свернуть, но поток такой плотный, что приходиться в буквальном смысле подлезть под машину, чтобы не пропустить его. Водитель недовольно сигналит. Моргает фарами. А мне сейчас не до извинений. Жизненно сложная ситуация. Требует немедленных решений.
Обойдясь без жертв, мне, наконец-то, удается вклиниться в поток машин, движущийся в нужном мне направлении. Нехорошие мысли атакуют мозг, побуждая его горящим возбуждением. И уже когда напряжение становится невыносимым, от безысходности набираю 02.
– Полиция, чем можем помочь, – отвечает почти сразу же мужской голос.
А у меня от переизбытка стрессовых клеток в организме голос пропадает. Открываю несколько раз рот в попытке сказать хоть слово, но все безрезультатно. Не могу ничего сказать. Слова застревают на выходе.
