Проблема
была в том, что подошёл мужчина с той же стороны, что
и я и теперь стоял на моём пути к станции. Точнее,
не стоял, а загонял меня в угол, словно он охотник,
а я его — дичь.
Конечно,
сдаваться я не собиралась и искала пути к отступлению, вот
только место для того, чтобы задать стрекача, было неудобное. С одной
стороны свалка. Рядом ель и вишняк, если ломанусь туда, он меня
в два счёта схватит. Была бы помоложе и поменьше ростом
юркнула бы под ёлку и удрала. Я кинула взгляд в сторону
ели. Нет, не получится. И поэтому я бочком-бочком начала
двигаться в сторону лесной дороги. Мне бы только проскочить мимо
него. Так, страшно мне ещё никогда не было. Круго́м лес, рядом только
призрак, который не сможет остановить это чудовище. Собака
и та куда-то сбежала. Бедный Боня, надеюсь, он его
не сильно зашиб.
Вот только
насчёт призрака, я ошиблась. Он был уже совсем близко от меня,
когда Лиля сорвалась с места и закружилась вокруг своего убийцы. Мне
трудно об этом судить, но, кажется, он почувствовал её, а может,
даже увидел, потому что на лице мужчины отразился ужас, вены на его
шее вздулись, глаза выпучились. Он неуклюже завертелся, затем споткнулся
и упал, а я рванула прочь...
Я не могла
больше, я бежала изо всех сил, срывая дыхание, боясь, что в любую
минуту услышу за спиной топот.
Плевать
на призрака. Плевать на маньяков. Плевать на Боню, Женьке
объясню потом как-нибудь.
Я боюсь!
Я жить хочу! Я к маме хочу.
Трясло,
конечно, меня не по-детски. Я не знала, что происходило
за моей спиной, да и знать не хотела. Рада была уже тому,
что не слышу топота. Но едва я выбежала к вокзалу, как
увидела полицейские машины. Слёзы облегчения брызнули из глаз,
и я начала махать руками, давая понять, что нужна помощь. Меня
заметили и машины двинулись в мою сторону.
Немного
не доезжая, они остановились. Передняя дверца отворилась и показался
молодой мужчина в форме сотрудника полиции. Я подлетела к нему
и быстро заговорила. Правда, получалось это у меня, из рук вон
плохо, так как я задохнулась от быстрого бега и страха.
— Это...
я вам... звонила. Там труп, — я махнула себе
за спину, — там... под кучей мусора. Я руку видела... и там
какой-то... мужчина! Он...напал на меня. Он меня спрашивал...
знаю ли я... что там. Может... это он убийца. Скорее, пожалуйста.
Он там. Он всё ещё там!
Я сложилась
вдвое, пытавшись, наконец, отдышаться.
— Всё-всё
успокойтесь, — полицейский положил мне руку на плечо, —
не бойтесь, теперь вы не одна. Мы не дадим вас
в обиду... Вы ведь покажете нам где это место?
— Это
там, там... Тут недалеко...Метров пятьсот, может, чуть больше...
А я не могу... я идти не могу... — слёзы
продолжали бежать по моему лицу.
— Всё,
успокойтесь, не плачьте. Вам больше ничто не угрожает. Давайте-ка,
садитесь в машину, — скомандовал полицейский, открыв передо мной
дверцу.
Я без
возражений уселась на заднее сиденье.
А полицейский,
с которым я разговаривала, что-то сказал водителю и пешком
направился по моим следам в лесок, двое его товарищей последовали
за ним.
Через пару
минут и машины двинулись с места, правда, не по тропинке,
а забрав чуть вправо, там, где, оказывается, была та самая
грунтовая дорога. И вскоре мы были на том месте, откуда
я убежала несколько минут назад.
Я смотрела
и не верила своим глазам: Лилин убийца вертелся на одном месте,
махал руками словно ветряная мельница. Складывалось впечатление, будто
он отбивался от кого-то. При этом он ругался, не сильно
громко, но довольно виртуозно. Водитель даже одобрительно цыкнул,
на очередное его высказывание. Полицейские, что пришли сюда пешком,
так же как и мы, наблюдали за странным поведением мужчины.
А он подскочил в последний раз, словно кто-то его ущипнул и упал
на живот, закрыв голову руками.
