Читать онлайн Виктория Серебрянская - Я нечаянно, лорд-ректор!

1. Глава 1

— Да чтоб тебе обделаться три раза, и воды рядом не оказалось подмыться! — в сердцах выпалила я, падая на… стол?

Что-то жалобно звякнуло, явно разбиваясь. Опершись обеими ладонями на край довольно внушительной мебели, заставленной какими-то странными склянками, словно собралась отжиматься, я ошарашенно обозрела открывшуюся мне картину. Всего одно мгновение назад я бежала на остановку, чтобы успеть на свой автобус, опаздывая на работу. И как в дурацкой киношке наступила… Нет, слава богу, не на арбузную корку, а то было бы уже совсем фантастично. Мне под ноги всего лишь подвернулась брошенная каким-то разгильдяем банановая кожура. И я, наступив на нее, с ветерком прокатилась, с ужасом осознавая, что попаду сейчас не в автобус и на работу, а в стеклянную витрину и лучшем случае больницу. Но вместо этого каким-то неведомым образом оказалась в странном помещении, которое можно было охарактеризовать двумя словами: мечта алхимика. Куча подозрительно дымящихся колбочек, трубочек, скляночек, реторт и бутылок загромождала все пространство перед глазами. А еще здесь воняло. Как в нужнике детского дома, когда детей кормили чем-то несвежим.

— Ффуу… — невольно вырвалось у меня.

Непроизвольно подняв руку, чтобы зажать нос, я нечаянно зацепила какую-то склянку. Бедолага задумчиво покачалась на краю стола, да и грохнулась на пол, со звонким «Бздыннь!..» разлетевшись на кучу осколков.

— Упсс!.. — прокомментировала я излюбленным выражением случившееся.

И ровно в этот момент в комнате неожиданно раздался оглушающий рев. Будто где-то ожила легендарная иерихонская труба, разрушающая стены:

— Да что вы себе позволяете?! Кто вам позволял врываться в частную лабораторию, разбрасываться проклятиями и бить редкую и ценную лабораторную посуду?!

Я не трусиха. Но внезапно возникшую прямо напротив через стол от меня образину, уверена, испугался бы и спецназ: черная чешуйчатая рожа, горящие потусторонним светом глаза с подозрительно вертикальным зрачком и торчащие из раззявленной пасти клыки с мой мизинец размером. Чувствуя, как от ужаса дрожат и подгибаются колени, я попятилась прочь, сдавленно пискнув:

— М… мма-а-амо-о-очки-и-и-и…

Почему я в этот момент вдруг вспомнила маму, которую уже практически не помнила? Да кто его знает. От страха, думается мне, и не такое сотворишь. Я, например, в этот момент, напоровшись спиной на что-то, показавшееся мне шкафом, вместо того чтобы оглянуться и поискать пути отступления, слепо пошарила рукой у себя за спиной, а нащупав какую-то очередную склянку, сжала ее в кулаке и швырнула в морду чудовищу, рассчитывая тем самым ослепить его хоть ненадолго. И выиграть время для побега.

Склянка попала чудовищу куда-то в район человеческой переносицы. У чудища там были какие-то бугры, напоминавшие костяные наросты. Об один из этих бугров она и раскололась. По черной морде потекли маслянистые ручейки желто-зеленого цвета. В воздухе на мгновение сладко запахло лесными цветами. А потом все перекрыла вонь деревенского нужника. Настолько густая, что я почти задохнулась от нее. Сознание начало уплывать. Последнее, что отпечаталось в памяти перед тем, как я окончательно отключилась, это злые, горящие жутким янтарным огнем глаза монстра. И нестерпимая вонь, от которой невозможно было дышать…

***

— …просыпаемся! Просыпаемся, дорогуша! — Примерно такими же выражениями меня будил доктор после наркоза, когда однажды мне не повезло оказаться на столе у хирурга. Значит, я все-таки врезалась в ту проклятую витрину, разбила ее и чуть не истекла кровью. — Не отнимаем зря время мое и лорда-ректора!

Лорда-ректора?!

— Кого?.. — хрипло выдохнула, распахивая глаза на всю ширь и не успев даже подумать от удивления.

— Лорда-ректора, — как дурочке пояснила мне склонившаяся надо мной симпатичная женщина средних лет с повязанной на голове белой косынкой с красным крестом. Как в исторических фильмах.

Я зависла, разглядывая головной убор незнакомки. Что за ерунда? В современных больницах сейчас носят медицинские шапочки, а не косынки. И далеко не всегда белого цвета. Так что я даже не знала, что и думать, молча таращась на медика.

Женщина, очевидно, ожидала от меня какой-то иной, возможно, более осмысленной реакции. И, не дождавшись, нахмурилась:

— Странно. Целительский диагност показывает, что девочка физически здорова. Лорд-ректор Дельавейро, вы уверены, что она не ударялась головой? Например, затылком? От таких травм иногда бывает отсроченная реакция.

— Уверен, — отозвался бархатистый мужской голос. — Я успел ее поймать до того, как она упала. Возможно, откат после прохождения межмирового портала и почти моментального использования магии?

— Возможно… — задумчиво отозвалась женщина. А потом чуть прищурилась и выпрямилась: — Принесу-ка я ей укрепляющую настойку. Это в любом случае не помешает. Вы побудете пока с девочкой? Ее не желательно сейчас оставлять одну. Вдруг начнется какая-то запоздалая реакция?

— Не волнуйтесь, целительница Нест, — ответил все тот же шикарный голос. — Я дождусь вашего возвращения. Все равно мне нужны ваши рекомендации относительно девушки, чтобы решить ее дальнейшую судьбу.

— Я постараюсь не задерживаться, — как-то уж подозрительно сахарно пропела женщина в белой косынке и кокетливо улыбнувшись, отошла от меня, громко шурша одеждой.

Едва раздался тихий звук закрывшейся двери, в поле зрения возник мужчина. Видимо, тот самый лорд-ректор. Посмотрел мне в лицо, потом осмотрелся по сторонам, принес и поставил у самой кровати стул, сел и молча уставился на меня.

Незнакомец был хорош. На вид лет тридцать-тридцать пять, то есть, уже не мальчик, а сильный и уверенный в себе мужчина. Ухоженные вьющиеся черные волосы длиной примерно до плеч. Чуть-чуть хищные, но правильные черты лица. И черные, мерцающие будто ночное небо глаза.

— Нравлюсь? — вопрос был задан настолько спокойным, почти равнодушным тоном, что я не сразу поняла его смысл.

Мужчина нравился. Еще и как! На моем коротком жизненном пути еще не встречались подобные породистые экземпляры. Они по большей части разъезжали по городу на собственных крутых тачках, а не на общественном транспорте. Так что полюбоваться на подобный экземпляр я могла разве что по телевизору. Неудивительно, что у меня буквально кончики пальцев чесались потрогать его, проверить, настоящий ли он. Или это мой глюк. Но признаваться в этом я ему не собиралась.

— Нет, — буркнула я, продолжая следить за каждым движением красавца.

— Отлично! — удовлетворенно кивнул он. — Значит, с мыслительной деятельностью все в порядке и можно поговорить.

Я опешила от сделанного мужчиной вывода. И почему-то лишь сейчас заметила, что красавчик тоже одет как-то… не так. Конечно, у богачей свои причуды. И все же. Если я все-таки влетела в витрину, то что я делаю здесь? Меня в качестве отработки стоимости разбитого стекла засунули в какой-то косплей? Да ну, это глупость! И я, наконец, сообразила задать вопросы, с которых по-хорошему и нужно было начать:

— Кто вы? Как я здесь оказалась? И где это вообще: «здесь»?

Неожиданно черноволосый кисло усмехнулся:

— Я, как вы уже слышали, ректор данного учебного заведения, лорд Кенсорин диа Дельавейро. — Я икнула. Как говорится в одной очень известной книжке, что-то чем дальше, тем страньше и страньше. — Вы попали в мою академию, пройдя сквозь межмировой портал. — Улыбка мужчины стала такой кислой, словно он хлебнул уксусной кислоты. Чего это он? — Здесь — это… Впрочем, пока это опустим, слишком долго объяснять, а целительница вот-вот вернется. — Неожиданно черноволосый наклонился вперед и яростно сверкнул черными глазами: — Если вы хоть одной живой душе расскажите о том, что сумели прорваться в мою личную лабораторию, прокляли меня, да еще и облили экспериментальным зельем, я вас придушу! Вы меня поняли?

— А…

Слова застряли у меня в горле. Выражение лица и глаз красавчика вроде бы и не изменилось, но от него сейчас исходила такая волна жуткой, смертельной угрозы, что у меня от страха перехватило горло.

Не дождавшись от меня внятного ответа, лорд Кен-как-его-там наклонился ко мне еще немного:

— Не слышу! — холодно сообщил он мне. — Поняли или нет?

Я попыталась сказать что-то вроде: «Да-да! Я буду молчать!», но горло словно слиплось, а язык застрял в зубах. И тогда я тоже разозлилась. Можно подумать, что я мечтала пробраться в его лабораторию и там набедокурить! Словно в насмешку, спазм горла прошел и вместо вежливого ответа у меня вырвалось:

— А сам-то как думаешь?!

Видимо, с лордом Кеном так еще никто не разговаривал. Породистая мордашка Кена вытянулась. А потом на висках начали очень быстро проступать какие-то мелкие черные пятнышки. Я бы сказала, грязь. Вот только я не знаю ни одной грязи, которая могла бы сверкать как черный бриллиант!

Дальше стало хуже: чернота живыми тонкими ручейками начала стекать на скулы черноволосого. Темные глаза засветились каким-то адским огнем. И я бы, наверное, заорала, срывая горло, но… На мое счастье, открылась входная дверь и в комнату вошла целительница.

— А вот и я, — проворковала она, не замечая того, что происходит с мужчиной. — Сейчас выпьем настойку, поспим, и все у нас будет хорошо, да?

Я, может быть, при других обстоятельствах и не стала бы так легковерно пить непонятно что. Но у меня была грандиозная мотивация: или непонятная жидкость и обещанный сон, или продолжение разборок с мужем Барби. Выбор был очевиден. Так что, едва в поле зрения появился стакан, до половины наполненный мутноватой коричневой жидкостью, как я без звука выхлебала ее, не отводя глаз от взбешенного мужчины. Целительница обрадованно засюсюкала, убирая посуду и принимаясь взбивать мне подушку:

— Вот и хорошо, вот и отлично! А сейчас спать! А когда проснешься, будешь как новенькая…

Как и когда я провалилась в сон, я не поняла и сама.

***

Что было в той бурде, которую я так неосмотрительно выхлебала, я не знаю. Но проспала я после нее почти полные сутки. Проснулась на рассвете от того, что организм уже просто вопил о необходимости посетить комнатку задумчивости. Кое-как сползла с кровати и пару минут соображала, где я нахожусь.

В небольшом помещении мебели почти не было. Две допотопные кровати под стенками, между ними, под окном, стол. Напротив окна выкрашенная белым дверь. Слева от нее узкий шкафчик. Из всего этого примечательными были две вещи: окно, заплетенное цветущей мелкими голубыми цветочками лианой, растущей будто из потолка, и одна-единственная дверь. Причем окно меня интересовало не настолько сильно, как координаты отсутствующих в комнате удобств. «Надеюсь, у них здесь достаточно цивильно и мне не придется пользоваться горшком, а потом выплескивать его содержимое за окно», мелькнуло у меня в голове, и я решительно направилась к двери.

Едва я выглянула в коридор, между прочим, почти ничем не отличавшийся от больничных коридоров в моем мире, расположенных где-то в глубинке, как на меня уставилась пара внимательных голубых глаз:

— Проснулась? — в голосе девицы, сидевшей за столом с книгой в руках, мне почудилось недовольство. — А куда собралась?

— Где у вас туалет? — Голос у меня оказался сиплым и слабым. Словно я болела ангиной.

— А горшок тебе чем не угодил? — вопросом на вопрос ответила девица. — Или тебе не по чину?