Я ненавидел тебя… - страница 12

Но что он поймёт, если она с трудом понимает, чего хочет?

Варвара надела лучшую юбку, завила волосы, брызнула на них немного туалетной воды. Всё-таки она красивая, несмотря на возраст и морщинки вокруг глаз! Жаль, что не удалось купить замшевые сапоги. В них бы она была потрясающе необыкновенна!

Вечер выдался тёплым. Или это кровь так разгорелась в ней. Варвара, сама не понимая как, пробежала автобусную остановку. Ей хотелось поскорее вернуться к матери, чтобы говорить о Портретове. Она бежала, улыбалась, но в глазах блестели слёзы. Её провожали взглядом редкие прохожие и пожимали плечами.

Поезд медленно, тяжело подошёл к станции и остановился. Инна Ивановна тут же побежала вдоль вагонов, пытаясь разглядеть в грязных окнах младшую дочь. Варвара стояла на месте, кутаясь в толстый вязаный шарф. Ей было неуютно, она не понимала, как смогла себя уговорить поехать на вокзал, и злилась. Она представляла, как сейчас появится Портретов в старомодной шляпе, в плаще и с чемоданом. Чемодан будет большой и потрёпанный. За ним покажется Юля, толстая, косолапая, неуклюжая, в старом безразмерном пальто. Она будет держать за руку ноющих, уставших с дороги детей в грязных одежках.

Варвара передёрнула плечами. Всё, что касалось младшей сестры, виделось ей грязным, старым, безразмерным. Она уверена, что Юля не купила Портретову за десять лет ни одних брюк, ни одной рубашки. Скорее всего, он донашивает старые вещи. Или тётя кое-что высылает по праздникам. Но какой у старой женщины вкус? Мешковатая безразмерность, модели как десять лет назад.

– Варюша, что же ты стоишь? – Инна Ивановна радостно подскочила к дочери, отвлекая её от раздумий. – Иди скорее, иди, обними их!

– Что ты меня тормошишь, мама? Ну, где они?

– Да вот же, перед тобой!

Варвара близоруко прищурилась, хотела что-то сказать, осеклась. Она не сразу поняла, что эти люди, стоящие перед ней, – сестра Юля и Портретов. Юля очень хороша – высокая, с красивыми гладкими волосами, совершенно молодым лицом, но в выражении нет подростковой агрессивности и непримиримости, какую запомнила Варвара. На Юле белое пальто в мелкую клетку и высокие сапоги. Ни в коем случае нельзя назвать сестру толстой, хотя она полная, вне всякого сомнения. Но её полнота не отталкивала и не вызывала презрения, как раньше. Юля держала мужа под руку и улыбалась. Глаза Варвары расширились, когда она увидела Портретова. Никаких плащей, костюмов и старомодных шляп! Джинсы, кожаная куртка, кепка – весь он молодой и подтянутый, неужели посещает спортзал? Слава Портретов и спорт – невероятно! Он держал в руках большой чемодан на колёсиках и улыбался.

Варвара потеряла дар речи и была готова провалиться сквозь землю. Безумное, жестокое разочарование сменило короткую вспышку восторга! Она не чувствовала радости, лишь неловкость за своё пальто, за старые сапоги. Ну почему она не успела купить новые? Никто, казалось, не обращал на это никакого внимания, но женщина чувствовала себя униженной. Она отступила на шаг, но Юля, выпустив руку мужа, бросилась к ней с объятиями.

– Варька! Варюша!

– Ты меня задушишь! – закапризничала Варвара. Сестра счастливо рассмеялась, но не отпустила её.

– Слав, это же Варька! Обними её, обними немедленно!

Скромный, стеснительный Портретов развёл руками, широко улыбнулся неповторимой улыбкой и прижал Варвару к своей груди. Она закрыла глаза и ощутила дрожь в ногах. Объятия длились мгновение. Но будто вся жизнь пронеслась перед глазами Варвары. Разве так должно было быть? Не наоборот? Юле следовало стоять рядом с мамой и встречать их со Славой и детьми! Беспорядочные, жестокие мысли кололи, будто битое стекло. И вот Слава выпустил ее из объятий. От этого стало почему-то горько. Он снова вцепился в чемодан и Юлю, но та легко оттолкнула его, не отпуская Варвару.