Глеб засмеялся, но ответил серьезно:
– Нет необходимости, проезжая мимо, я останавливаюсь иногда, для местных этого достаточно.
Ну да, на улице сейчас такое представление, местной мафии надолго хватит.
– К кому мы едем в гости?
– Это человек, женщина.
Интересно, я удивлённо подняла на него глаза. К женщине, человеку, мы едем с таким сопровождением и с такой скоростью?
– Мы едем во Францию, там чужая территория. Скоро граница, но мы пограничников обойдём, не переживай, у нас свои дороги.
Вот и Францию посмотрю. На скорости истребителя и за тонированными до черноты стёклами.
– Мы пойдём на бал, сходим в гости и пойдём на бал.
Бал? Какой бал? Я никогда не ходила на балы. Тем более во Франции, там же всякие богатые и знаменитые, мне надеть нечего, да и не знаю я как себя вести на балу. Глеб рассмеялся, опять у меня все мысли были написаны на лбу яркими красными буквами.
– Платье тебя уже ждёт, у Инессы там есть свой салон. Я хотел поехать немного позже, через неделю.
А я своими рыданиями и молчанием заставила выехать раньше, но у него уже всё готово, даже платье для меня пошито.
– Глеб, я не знаю… не надо думать, что я прошу у тебя балы и развлечения. Я сама не понимаю, почему это всё произошло со мной.
– Я знаю.
Но не стал объяснять, только посмотрел пронзительно и протянул зажигалку. Я курила и смотрела на него, понимала, что во мне ещё дрожит истерика, и я плохо воспринимаю действительность.
Границу я не заметила, Глеб не предупредил меня, что мы, мол, границу пересекли, и я так и не поняла, когда мы оказались во Франции. Глеб неожиданно остановился, предложил мне лечь на заднее сиденье и поспать там. Практически всю Францию я проспала.
Это была не моя постель. Не сразу я осознала, что лежу уже не в машине, а на кровати, очень мягкой и очень большой. В окна светило солнце, и я поняла, уже утро. В комнате не было никого, только из-за двери слышались приглушенные голоса. Вся мебель была белой, стены отделаны светлым гобеленом, с изображениями павлинов и других экзотических птиц. У одной из стен стояло нечто, напоминавшее трюмо, только значительно больше и сложнее по конструкции, но функция ясна – предназначена для наведения красоты с массой косметики на полочках. В комнату вошёл Глеб.
– Привет.
– Привет, как отдохнула?
– Хорошо, а сейчас утро?
– Утро, к твоему распоряжению ванна, бассейна здесь нет, гардеробная и завтрак на столе.
Ух, ты, вот это гардеробная, совершенно по требованиям французских женщин – много всякой одежды и обуви, сумочек и шубок. И это всё для меня? Мы что, во Францию навсегда? Я поняла, что такими темпами рассмотрения нарядов я не оденусь и к ужину, поэтому, закрыв глаза, выбрала первое попавшее под руку платье и надела. Оказалось, кремовое с коричневой отделкой. Из косметики я ничего даже не пыталась рассмотреть, просто постояла перед зеркалом, чтобы иметь представление, как выгляжу. Для такой дальней дороги очень даже хорошо. Для возраста тоже.
В соседней комнате, совсем небольшой, на двух диванчиках сидели Глеб и Олег. Вдвоём на одном диване они бы никак не поместились. Мне даже показалось, что они себя чувствуют неуютно от скромных размеров комнаты.
– Доброе утро, Олег.
– Доброе утро, Катя, как спалось во Франции?
– Не хуже, чем в Италии, надеюсь, я не спала неделю?
Оба рассмеялись, и напряжение, которое я чувствовала в присутствии Олега, спало.
