Я остаюсь здесь - страница 9

Она стояла на страже у двери, пока я не ушла. Я хотела еще раз обернуться, попросить ее хотя бы передать Барбаре кусок пирога, который я принесла и который упал на землю вместе с ее сумками. Но не смогла проронить и звука.

Я бродила в одиночестве, без определенной цели. Когда я пришла домой, уже стемнело. Не успела я войти, как навстречу мне вышел папа.

– Можно узнать, где ты была, бестолочь? Ты видела вообще, что давно стемнело?!

Мое лицо было красным от слез, но он ничего не заметил, даже царапин, так сильно был увлечен чтением нотаций.

– Тебе еще повезло, что у мамы температура и она пошла спать засветло.

Я извинилась и пообещала, что этого больше не повторится, и уже собиралась идти спать, когда он сказал, что ему нужно сказать мне что-то важное.

– Завтра, папочка. У меня был плохой день.

Он положил мне руки на плечи усадил меня на табурет.

– Я поговорил с ним, – сказал он.

– С кем?

– Как это с кем?!

– Па, я же тебе сказала, у меня был плохой день. Можно я пойду спать?

– Он говорит, что не думал об этом, но ему это подходит. Более того, он рад!

Только в этот момент я поняла, что он имеет в виду Эриха. Я провела по лицу руками и вытерла глаза папиным носовым платком.

– Но почему ты не спросил у меня разрешения?

– Да ладно, малышка, я же пытаюсь тебе помочь, а ты так со мной обращаешься? Ты не хочешь выходить за него замуж? Хочешь всю жизнь притворяться, что складываешь скатерть?

Никогда еще я не чувствовала себя такой растерянной, в висках стучало, я захлебывалась слезами.

– Но я ему хоть нравлюсь? – единственное, что я могла спросить между всхлипываниями.

– Конечно, ты же такая красивая!

– Это для тебя я красивая. А ему-то я нравлюсь?

– Да как ты можешь ему не нравиться, можно узнать?!

– А мама? Кто скажет маме? – злорадно огрызнулась я, подавленная всей этой ситуацией.

– По одной проблеме за раз, – сказал он и протянул руки, чтобы обнять меня. Его глаза буквально вылезали из орбит от моего непривычного поведения.

– Можно я пойду спать?

– Скажи мне хотя бы, хочешь ли ты выйти за Эриха замуж.

– Я не против выйти замуж за Эриха, – ответила я, поднимаясь с табуретки.

– Но если ты хочешь этого, почему продолжаешь хныкать?! – крикнул он, вытряхивая пепел из трубки.

Я не могла вымолвить ни слова, и тогда он подошел ближе и обнял меня крепче, чем когда я вернулась с выпускного экзамена.

– Я рад, Трина. Он сирота, бедняк, и у него самый маленький участок земли в деревне. В общем, у него есть все шансы обречь тебя на бедность и голод! – и он засмеялся, надеясь, что я тоже наконец засмеюсь.

Мне понадобилась неделя, чтобы прийти в себя после того дня. Когда я наконец успокоилась и уложила все в голове, я подошла к маме и спросила:

– Итак, я могу выйти за него замуж?

Мама продолжила вытирать пыль и, даже не оглянувшись, ответила:

– Делай что хочешь, Трина. Ты слишком остра на язык, чтобы с тобой спорить. Если бы тебя интересовало мое мнение, ты бы спросила меня раньше.

Большего я от нее и не ждала.

Когда папа повел меня к алтарю в церкви, которую Майя украсила цветущей геранью, мне с трудом удавалось сдерживать слезы. Не из-за волнения, а потому что в тот же самый день Барбару посадили в машину и отправили в ссылку. Они обращались с ней хуже, чем с проституткой, заставив идти по улицам с наручниками на запястьях. У меня было белое накрахмаленное платье с оборками, волосы, заплетенные в косу, блестящие лакированные туфли, у нее были спутанные волосы и старые ботинки на ногах. Люди в церкви ждали меня, и все, включая священника, думали, что я опаздываю, потому что слишком долго прихорашиваюсь. Но я стояла на крыльце, плакала и молила па отвести меня к Барбаре, позволить мне поговорить с карабинерами, признаться, что это все моя вина и что меня тоже нужно сослать.