Мне не нравилась сестра отца. Когда она гостила у нас, то постоянно говорила матери, что я «слишком взрослая себе же во вред», что бы это ни значило.
– Я бы лучше осталась в нашем доме только с тобой, – ответила я.
Он кивнул.
– Хорошо. Я рад, что ты так говоришь.
Так что, когда мисс Гринуэй пригласила нас провести этот день с ней и ее старой матерью, я ожидала, что отец отклонит приглашение. Но он сказал, что это очень мило и что мы не знали, куда себя деть.
– Было бы невежливо отказаться, – пояснил он мне потом.
Папа сказал, что мы должны принарядиться. Так что я надела темно-синее бархатное платье, которое становилось мне мало, и повязала волосы лентой, как Алиса, а отец надел свои лучшие серые брюки и то, что он называл водолазкой (хотя это не было похоже на костюмы водолазов из моей энциклопедии).
Мисс Гринуэй встретила нас в дверях, хотя мы даже не успели постучать. Она надела красное платье с беспорядочным узором, такое короткое, что открывало колени.
– Ах! Какие шикарные конфеты! – разразилась она восторгом, когда я передала их ей, как заранее сказал отец. – Вам не стоило беспокоиться. И подарки тоже! Вы нас балуете!
– Вовсе нет, – ответил отец. – Я очень благодарен за заботу, которую вы проявили к Элли.
Он слегка подтолкнул меня локтем.
– Да, – произнесла я, вспомнив о хороших манерах. – Спасибо.
Когда мы вошли в гостиную, старуха сидела там в кресле и вязала.
– Я вижу, он притащил и ребенка, – сказала она дочери, как будто нас там не было. – Изображаем счастливое семейство, да?
Мисс Гринуэй покраснела.
– Не беспокойтесь насчет мамы, – шепнула она. – Она слегка заговаривается, особенно после дневного сна.
Но после обеда, когда папа задремал в кресле перед выступлением королевы, а мисс Гринуэй потребовалось подняться наверх, чтобы «освежиться», я вошла в кухню. Старушка мыла посуду. Я заметила, что ее шея покрыта морщинами, как у черепахи.
– Могу я чем-то помочь? – вежливо спросила я.
Она показала мне язык.
– Это очень невоспитанно, – сказала я.
– Не глупи, малявка. Я просто пытаюсь тебя подбодрить, вот и все, – хочу рассмешить.
Я повторила фразу, которую однажды мама сказала отцу:
– Ну, немного странный способ этого добиться.
Она пожала плечами.
– Может, ты и права. – А затем протянула мне полотенце с надписью «Привет из Лайм-Реджис!» – Давай просто продолжим вместе, ладно? А теперь расскажи мне, что сейчас любит молодежь? – Ее глаза затуманились. – Когда я была в твоем возрасте, мы катались на коньках по деревенскому пруду…
После этого мне стало нравиться бывать дома у мисс Гринуэй, потому что я сидела с ее матерью, а та рассказывала всякие истории. Рядом с ее креслом всегда стояла большая банка тянучек.
– Никогда такое не ела? – ахнула она, когда я сообщила, что мама не разрешала конфеты, потому что они вредны для зубов. – Да ты, считай, и не жила, дорогуша. Давай, попробуй одну!
Они были мягкими, сладкими и утешающими. Когда одна прилипла к небу, мама мисс Гринуэй показала, как отлепить ее пальцем.
Это произошло следующим летом, когда мне было восемь с половиной. Отец вошел в мою комнату.
– Как ты посмотришь, если у тебя снова появится мама? – спросил он.
Будь я помладше, подумала бы, что нашли способ вернуть мою настоящую мать. Но теперь я знала, что это невозможно.
– Что ты имеешь в виду?
Его лицо было таким красным, словно он обгорел на солнце.
– Я предложил мисс Гринуэй выйти за меня замуж. Она будет любить тебя так же сильно, как я. Как думаешь – ты сможешь ее принять?
