– Так что мне делать? – окончательно расстроилась Надежда. – Ходить в сапогах за триста баксов, как ты?
– Да-да-да! – зашипели остальные, страстно и хором.
А Анна снова поежилась. За горизонтом жизни забрезжили грядущие тридцать лет и вновь обретенная свобода. Запах счастья улетел в форточку вместе с сигаретным дымом.
– Ну уж нет, ни за что, все продам, в долги залезу, но всегда буду ходить в элитной обуви, и вообще, девчонки, хватит ссориться, лучше пойдемте к мужчинам, они уже соскучились без нас, – сказала Надежда Павловна, увлекая переполошенных женщин в гостиную.
А в гостиной царил полный трам-тарарам. Раскрасневшиеся мужчины галдели еще громче дам, они о чем-то спорили, размахивали руками, дергали плечами, напрягали мышцы. Казалось, еще одна капля спиртного – и начнется бой. Стенка на стенку.
– Хватит-хватит спорить, «Челси» – чемпион, кто бы возражал, – миролюбивым тоном произнесла Татьяна.
Она положила руки на плечи мужа, легко приподняла мощное тело и вновь усадила на стул, умело управляясь с мужем, как с малым ребенком. Михаил покорно притих под ее рукой и шумно засопел. Мужчины вопросительно уставились на непонятную сцену. Полная абстракция. Постмодернизм в чистом виде. Женщина оказалась крепче водки.
– Мужчины, предложите дамам выпить, – сказала Надежда, выставляя напоказ сияющие носки сапог.
Семенова демонстрировала успешность в узком кругу близких друзей, дескать, знай наших! Мужчин даже передернуло при виде столь яркого экспоната, так дернуло, будто всех подключили к электрическому току. Видимо, в домашних кругах сапожная тема являлась актуальной и горячо обсуждаемой в последние дни перед Новым годом. Женщины жаждали новогоднего карт-бланша, чтоб каждой женщине по сюрпризу. Анна немигающим взором уставилась на сапоги. И что в них скрыто сакрального, почему именно эта проблема всплыла на поверхность во многих семейных очагах? Сапожки сидели на зависть красиво, изящно и комфортно, они облипали тонкую ступню Надежды, будто хрупкую женскую ножку обтягивала прозрачная бумага, невидимая и незаметная на ощупь. Нога была открыта, а не закрыта обувью. Удивительные сапоги. Божественные. У Анны заныло сердце. Ядовитые слезы застили глаза. Девушка с трудом отвела взгляд от притягательного зрелища, про себя отметив, что и мужчины не в силах добровольно перевести глаза от сапог на другой предмет, к примеру, на стол с желанной выпивкой. За них это сделали жены, будто по команде они положили ладони на затылки мужьям и повернули головы в другую сторону. Словно стрелки часов перевели. И тут же загремели рюмки, бокалы, фужеры, полилось вино, коньяк, виски, минеральная вода.
– Выпьем за наступающий Новый год, сегодня уже тридцатое, – провозгласила Надежда Павловна.
Семенова всегда принимала на себя руководство действием, любым, самым незначительным, лишь бы была возможность отдавать команды направо и налево. Настоящий генерал, а не женщина. Из мирной жизни боевой фронт сотворила.
– Миша, не пей много, – прошептала Татьяна, поворачивая локоть мужа в направлении, противоположном от рюмки.
Анна молча наблюдала за присутствующими, Владимир сидел рядом с ней, поигрывая за спиной локоном девушки. Длинные волосы гривой спадали до середины спины, Анна чувствовала прикосновение мужских рук, но не обрывала ласки. Она напряженно думала. Михаил укрывался от строгого внимания супруги, пытаясь придвинуть рюмку поближе. Надежда озирала застолье прицельным прищуром. Надин муж – Александр храбро попивал виски обильными глотками, открыто, не таясь от жены. Надежда сама правила автомобилем в праздничные дни.
