Я помню тепло рук твоих - страница 16

Бомбардировка Могилёва продолжалась уже третью неделю. Привыкнуть к этому было невозможно. С каждым разрывом очередной бомбы сердце сначала замирало, а потом начинало учащённо колотиться, словно было готово вырваться наружу. Страх и ужас наполняли людские души. Очень неприятно ощущать себя абсолютно беспомощной, понимая, что в одну секунду тебя может раздавить мощный взрыв, превратить в месиво из плоти, крови вперемешку с грязью и камнями. Повезёт – не повезёт, ничего сделать невозможно, сиди и жди.

Глаза детей, которые были устремлены на Наташу, взывали о помощи, они как будто говорили: «Спаси нас, мамочка!» Она крепче прижимала девочек к себе, наклоняясь с каждым разрывом, пытаясь закрыть их собой, мысленно прося Господа сохранить им жизнь. Бомбоубежищем для всех окрестных домов служил подвал пединститута, при бомбардировке он собирал огромное количество людей, которые сидели на полу вплотную друг к другу.

За несколько недель войны так много всего произошло. События разворачивались просто стремительно. От страшного грохота и уханья вражеских бомб мысли путались. В памяти всплывали отрывки этих безумных дней. От речи Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну…» – огромные мурашки покрыли все тело. Ужас застыл в глазах. Вот оно! Слова Ноны сбылись. Привычная жизнь остановилась. Что нас ждёт впереди?.. А потом своим проникновенным голосом повторил эту же речь Левитан: «Наше дело правое! Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Казалось, каждая частичка души отзывалась и вторила ему.

Вспомнилось, как за неделю до этого вместе с Надеждой оббегали все магазины и рынки, закупая консервы, крупы, сахар, муку, подсолнечное масло. Надежда всем купила добротную обувь, правда, некрасивую, но очень крепкую. Довольная всем приобретённым, она старательно всё попрятала, приговаривая:

– Будет война – не будет войны, а запасы лишними никогда не бывают.

Теперь, когда бомбы разрывались над головами, Наташа понимала, что они с Наденькой не верили, что начнётся война. Прижимая к себе детей, она ругала себя последними словами, потому что вместо того, чтобы бегать по магазинам, нужно было срочно покинуть Белоруссию. Но в конце мая после встречи с Ноной все мирно и спокойно жили: ходили на работу, посещали кино и театры. И как-то в голову совсем не приходило уехать и бросить налаженный быт, хорошую квартиру. Казалось, если и будет война, то совсем нескоро. А возможность была, но она была безвозвратно утеряна.

Вспомнилось, как пришла Нона, по воле случая она появилась, как было запланировано ранее, только не к обеду, а поздно вечером. Война тогда шла всего неделю, ещё страх не проник в глубину сознания, только поменялась обстановка в городе. Была объявлена всеобщая мобилизация. Могилёв заполнился людьми в военной форме. Мужчины все толпились на призывных пунктах, а женщины и дети были в полной растерянности. Люди ещё думали, что всё обойдётся, пусть другие страны трепещут перед мощью германской армии, а наша страна останется непобедимой, победа будет за нами. Нона объявила, что она договорилась и сможет вывезти всех из города. Надежда, ещё не понимая, что происходит, только руками развела:

– А как же запасы?

Бросив сердитый взгляд на Надю, Нона не удостоила её ответом, властно продолжая: