Сложно сказать, когда именно заканчивается одна древняя эпоха и начинается другая, но эта смена эпох определённо была связана со следующей интенсивной волной миграции на японский архипелаг, и на этот раз – на его юг, со стороны Китая и Корейского полуострова. Вместе с новыми переселенцами на территорию Японии попадает та самая до этого никому не известная цивилизация – точнее, её отдельные проявления, которых тем не менее было достаточно для того, чтобы первобытная жизнь начала меняться.
То, что массы мигрантов хлынули на японские острова в поисках лучшей жизни, – следствие бурной политической ситуации на материке: конец Циньской империи, начало империи Хань, жестокие войны на Корейском полуострове. В этих реалиях отдалённые и не особо заселённые острова видятся людям, уставшим от политических волнений, не таким уж плохим местом для обитания. И надо признать, что быт редких обитателей архипелага, которые в тот момент вели фактически первобытный образ жизни, это массовое пришествие изменило до неузнаваемости.
Во-первых, вновь прибывшие переселенцы начинают выращивать рис, применяя технологии заливного рисосеяния, и постепенно выясняется, что территория Японии крайне располагает к такому способу ведения земледельческого хозяйства. Рис поменял историю страны и характер её обитателей, окончательно превратил охотников в земледельцев, стал основой и других масштабных изменений.
Во-вторых, они больше не довольствуются глиной как основным материалом. Ей на смену приходят железные и бронзовые изделия, появляются новые формы и виды предметов: мечи, колокола, зеркала. А глиняные сосуды начинают теперь обжигать при более высокой температуре, и они становятся более прочными и долговечными. Только вот выглядят они теперь гораздо проще, без огненных чаш и причудливых орнаментов. Так материковые технологии и знания пришли на смену яркой первобытной экспрессии.
Кроме рисосеяния и изделий из металла, попавших в это время на японский архипелаг, встречаются и другие следы материкового влияния: одежда, орнаменты, монеты и другие диковинные проявления человеческой мысли и творчества. Это ещё пока не оформившееся, но уже явное начало изменения Японии под влиянием китайской цивилизации, которая впоследствии станет тут синонимом всего самого продвинутого и идеального.
Этот период, связанный с проникновением на японский архипелаг материковой цивилизации (X в. до н. э. – III в. н. э.)[5], носит название Яёй – в честь района в Токио, где в конце XIX века был обнаружен сосуд, относящийся к новому типу керамики. В этом даже можно увидеть что-то не совсем логичное, поскольку эта новая культура появилась не в столице, а гораздо южнее – на острове Кюсю, и к тому же далеко не керамика определяет эту временную эпоху, а гораздо более глубинные изменения. Но название, предложенное маститыми археологами, так и осталось на века.
Обширные изменения, происходившие в то время, были связаны не только с жизнью и бытом обитателей архипелага, но и с его экосистемой. Переселенцев с материка не устраивает японский ландшафт, совершенно не подходящий для выращивания риса, и они начинают подстраивать его под себя. Если раньше по всей территории страны росли густые широколиственные леса (а влажный климат весьма этому способствовал), то в начале новой эры их стали последовательно уничтожать, чтобы сделать эту непроходимую территорию более пригодной для земледелия. Вместо них появляются хвойные породы, например, сосны, столь часто воспетые впоследствии в японской классической поэзии.
