У него пивное брюхо и седые усы. Полицейские почему-то любят их отпускать – для солидности, наверное.
– Петушиться? – осторожно переспрашиваю я.
– Да, сынок. Петушиться.
Петушиться. Емкое слово, ничего не скажешь.
– Извините, – меняю я манеру общения. – Грабитель выронил свое оружие на пути из банка, а я его подобрал в ходе преследования. Вот и все. Мы в жутком стрессе от произошедшего. Так нормально?
– Нормально.
Полицейский расписывает протокол целую вечность. Мы покорно ждем. Впрочем, один раз нам удается вывести мистера Пивное Брюхо из себя – Марв заговаривает о денежной выплате за поврежденную машину.
– Это ты про «форд фолкэн», что ли? – интересуется полицейский.
– Так точно, сэр.
– Скажу тебе прямо, сынок. Твоя машина оскорбляет общественную мораль и человеческие чувства. Так нельзя, парень.
– А ведь я тебе говорил, – напоминаю я Марву.
– У этого кошмара даже ручника нет.
– Ну и что?
– А то, умник, что лишь из чистого милосердия я не выписываю тебе штраф. Без ручного тормоза машина не отвечает требованиям безопасности.
– Огромное вам спасибо! – выпаливает Марв.
– Не за что, сынок, – великодушно улыбается полицейский.
У самых дверей нас настигает финальная реплика:
– И вот тебе мой совет, дружок.
Марв покорно плетется назад.
– Да, сэр?
– Купи себе новую машину.
Марв одаривает полицейского долгим серьезным взглядом и изрекает:
– У меня есть уважительные причины для того, чтобы воздержаться от покупки, сэр.
– Какие? Денег нет?
– Нет, что вы. Деньги у меня есть. Я же не безработный какой. – Марву даже удается принять самодовольный вид полноценного члена общества. – У меня другие приоритеты. – Марв улыбается: улыбка – это последнее прибежище гордого хозяина такого рыдвана. И добавляет, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его лояльности к убитому «форду»: – А кроме того, сэр, я просто люблю свою машину. Вот и все, что я хочу сказать.
– Хороший ответ, сынок, – важно кивает полицейский. – Иди себе с миром.
– Приоритеты?! Марв, ну какие, на хрен, у тебя могут быть приоритеты?! – шиплю я, когда за нами затворяется дверь.
Марв решительно щурится в пространство перед собой и строго говорит:
– Заткнись, Эд. И больше ни слова. Может, для кого-то ты и герой, а для меня – просто криворукий засранец. Ты мне стекло разнес пулей! Идиот!
– Оплатить тебе ущерб?
На лице Марва образуется улыбка, знаменующая прощение.
– Нет.
По правде говоря, я вздохнул с облегчением. Вложить свои кровные в ржавый «фолкэн»? Лучше смерть, чем такое.
И вот мы выходим из дверей полицейского участка и тут же видим Одри и Ричи – конечно, нас ждут. И оказывается, не только друзья.
Перед нами целая толпа фотокорреспондентов, и мы едва не слепнем от вспышек.
– Вот он! – кричит кто-то.
Я не успеваю возразить, вокруг тотчас образуется хоровод из лиц, – меня засыпают вопросами, глядят в рот и ждут ответов. С пулеметной скоростью я отстреливаюсь от папарацци, снова и снова рассказываю, как побежал, как подобрал… и так далее. Мой пригород не такой и маленький, во всяком случае с радио, телевидением и газетами в нем все нормально. И завтра каждый желающий покажет репортаж или напечатает статью по этому громкому поводу.
Я пытаюсь представить заголовки.
«Простой водитель такси оказался героем» – вот это было бы здорово, меня бы устроило на все сто. Но реально стоит ожидать таких: «Внезапный подвиг местного тунеядца». Марв, конечно, обхохочется.
