Смех пронесся по камере, как волна. Я лишь сдержанно улыбнулся. Страх мало-помалу растворялся в тюремном воздухе.
– Домой звонить будешь? – Слон вновь обратился ко мне. – У родных какой оператор?
Я взглянул в потолок, задумался. Мама – МТС, Настя – МТС…
– МТС, – произнес я волнительно, не веря в то, что услышу Настю.
Слон привстал со своей кровати, достал из-под нее спортивную сумку и стал в ней шарить двумя руками, имитируя процесс перемешки сырого фарша и лука. Он сделал лицо задумчивым. Остановился. По его бегающим глазам можно было заметить, будто он что-то забыл. Видимо, поперчить. Проведя в таком состоянии еще секунд десять, Слон очнулся, вытащил из большого отсека иконку, псалтырь и, слегка потрепанный, ежедневник. Открыл его, залистал быстро, словно что-то искал на этих страницах исписанных. Затем резко поставил большой палец на середине и, одной лишь подушечкой, подтащил к себе какую-то мизерную запчасть. Удерживая пальцами, поднес ее к свету от телевизора, прищуриваясь, внимательно рассматривая вблизи.
– Блять, «Билайн», – произнес он с досадой. – Жень, дай свой «МТС».
Женя сидел на самой ближней ко мне кровати. На вид ему было тридцать. Худой, лысый, с большими глазами. Вылитый уголовник.
– Я отогнал его на Синего вчера утром, – ответил он.
– Ну так шуми своему Синему! Пацан с домом не разговаривал! Родные, может вообще, даже не знают, где он!
Слон завелся. Даже мне стало боязно.
– Щас, шуману, – продолжал Женя сидеть на кровати. – Кипишь тут не устраивай.
– Кого?! – Слон встал в боевую позу. Я вжался в металлический стол. – Ты забыл, где находишься что ли? Или доброту за слабость принимать снова начали? С вами по-человечески начинаешь, так вы зубы сразу показываете. Сами то сознательность проявить не в силах. В телик этот ебучий уставились! Я выкину его на продол, ясно?! К вам вновь прибывший в хату зашел, ни один не подошел, не познакомился, заботу не проявил. Один Адилет, блять, скачет, че угорелый. А остальным похуй, да?
– Нет, – сморщился Женя. – Не похуй.
– Ну так закрой хлеборезку и шуми Синего, раз сам не соображаешь!
Женя молча, закатив глаза, привстал и полез под кровать. Ударил по стене дважды. Мне показалось, что это довольно больно – бить кулаком по бетонной стене.
– Оей! – закричал он. – На 292-ю голосовая: «От Кащея на Синего – мозги вт! По 03!».
Адилет толкнул меня в спину. Будто мысли мои читал.
– Мозги – это симка, – сказал он, как только я повернулся. – Ее еще языком называют.
– А вт?
– Вт – это возврат. 03 – скорая помощь. Типа срочно.
– То есть буквально: срочно верни сим-карту?
Адилет улыбнулся.
– Ты быстро учишься. Иди пока тарелку помой.
Я послушно приступил к выполнению заданных действий. Здесь и средство моющее, и губка. И даже женщина есть. Светланка. Все очень цивильно. Теперь и на моем лице заблистала улыбка. Я забыл обо всей глобальности катастрофы, что со мной приключилась. Забыл о нечеловеческом сроке, что мне грозил. Забыл огорченные лица родных и близких. Я просто забыл. Отвлекся. Мыльной пеной натер тарелку; сначала жесткой стороной губки, следом мягкой и смыл водой. Та снова была ледяная. Точно где-то растаял снег и бежал сюда по замерзшим свинцовым трубам. Я поставил тарелку на стол. Руки от воды были красные. Я смотрел на их устрашающий румяно-сливочный камуфляж. Внимательно. Пристально.
– Ничего, привыкнешь, – заметил Адилет мое любопытство. – Потом горячая вода вообще не нужна будет. Гидрожир холодной научишься отмывать.
