— Не болит, с чего бы ей болеть? — отмахнулся увалень.
— А аспирина у тебя нет? Что-то мне не по себе, знобит.
— Не-а, нет и никогда не было. У Ираиды спроси.
— У меня есть, — Дина полезла в сумочку и достала пластиковый флакончик с таблетками. — Вот.
— Спасибо, — улыбнулась девушка. — А ты новенькая?
— Не, она с улицы зашла и развлекается тут от безделья, — заржал Женя.
— Новенькая, — подтвердила Дина, укоризненно глянув на соседа. — Второй день работаю. Зовут Диной.
— А меня — Лорой. Пошли чаю попьем, — предложила девушка. — Все равно пилюлю запить нужно.
Едва они зашли в столовую, Лора прикрыла дверь и вздохнула:
— Слышала? Сегодня с утра ещё трое заявления об увольнении подали. Представляешь? А Никифоров из отдела доставки вчера жаловался на боли в сердце. Интересно, пришел сегодня на работу или нет?… Жуть творится.
— Да уж, — Дина засыпала кофе в фильтр и вставила его в кофеварку. — Весело — устроиться на работу и узнать, что тут люди мрут, как мухи.
Лора проглотила таблетку, и уселась к столу, придвинув к себе тарелочку с печеньем.
— У нас в отделе уже двое слиняли. Я пока не решила, но настроение у всех фиговое. А у меня отпуск только через четыре месяца… Иначе точно укатила бы куда-нибудь в Эмираты.
— Я все-таки думаю, что это просто случайность.
— Я тоже, потому что иначе быть просто не может. Не убивают же их — рак, инсульт или инфаркт организовать вряд ли возможно. Тем более — тромб в сердце.
Они обе помолчали, развивать тему никому из девушек не хотелось.
— Какие славные рисунки, — заметила Дина, тоже устраиваясь с чашкой за столом. — Это твой ребенок постарался?
Она указала на листы бумаги, которые кудрявая Лора положила у локтя. На верхнем тонким красным маркером были нарисованы домик и лошадка с телегой.
— Что? — вздрогнула та и покосилась на рисунок. Потом покачала головой. — Нет, что ты. У меня нет детей, я вообще не замужем. А это… Представляешь, прихожу я сегодня утром, а на столе бардак — скрепки разбросаны, степлер на клавиатуре валяется, и вот это творчество вдобавок. Похоже, что кто-то свое чадо приводил. Я не против, но почему за моим столом? Хоть бы убрали.
Она хмуро пожала плечами.
Дина взяла листики и бегло просмотрела. На втором был изображен ушастый заяц в юбочке, а на третьем — на этот раз голубым маркером — длинная извивающаяся змея с зигзагами по всему туловищу. Рисовал явно дошкольник, но довольно умело. Наверное, это та малышка развлекалась, ведь играть ей тут было не с кем.
— Как думаешь, пожаловаться мне начальнику или нет? — спросила Лора, разгрызая крекер.
— Селиванову?
— Почему Селиванову? Вот уж к Илье я точно не побегу. Приходько, начальнику нашего отдела. Ведь явно кто-то не из посторонних — дверь-то закрыта была.
— Точно закрыта?
— Точно. И даже у охраны ключа не было — вчера с этими похоронами я сдать забыла, унесла с собой. Пришлось сегодня чуть свет вскакивать и сюда мчаться, чтобы раньше всех успеть. У нас всего два ключа от комнаты — один у начальника и один дежурный. Кто последний уходит, сдает его, кто первый приходит — открывает дверь.
— Но ведь тогда получается, что ребенка мог привести только Приходько, — подумав, заключила Дина
Лора уставилась на неё круглыми серыми глазами и замерла.
— А ведь точно! — воскликнула она. — Я с этой головной болью вообще перестала что-то соображать. Но откуда у Валентина Петровича бэби? У него два сына, один в десятом классе, а второй — в армии служит. Непонятно… Но в любом случае, я теперь лучше промолчу. Черт с ним, в конце концов, это все ерунда.
