Из оцепенения меня вывел неожиданный вопрос от Лизы:
– А как вы начали встречаться? Кто из вас первый поцеловал?
– Лиза! —возмутился Миша.
– А что тут такого? И вообще я у Яны спрашиваю. Яна, вы уже целовались голые в кровати?
У Миши вытянулось лицо.
– Где ты таких вещей наслушалась? – удивилась Надежда.
Лиза улыбнулась так, будто знала великую тайну сотворения вселенной.
– У Даши в сериалах парочки ложатся на кровать, целуются, а потом у них появляется ребенок!
Надежда и Миша как по команде повернули головы к Даше. Владимир увлеченно поедал пельмени, периодически вытирая подбородок салфеткой.
Даша вжала голову в плечи.
– Это обычные подростковые сериалы! Мне шестнадцать, и я могу такое смотреть! – защитилась она чуть подрагивающим голосом.
– Но Лизе шесть. Она не должна такое смотреть. – Миша вопросительно приподнял брови.
– Да я ей и не предлагала! Я смотрела в своей комнате, а она вламывалась ко мне и устраивала истерики, пока я не разрешала посидеть со мной немного! – Даша бросила на Лизу сердитый взгляд. – Теперь в моей комнате появится замок!
– И в дверь начнет долбить дятел, пока она не откроется, – хитро пробормотала Лиза, за что получила новый нагоняй от Миши.
Разговоры за столом не смолкали. Я удивлялась, как только соседи не пришли пожаловаться на нас. Обычно Влад и Миша не шумели, а тут в квартире объявилась куча крикливых людей.
Надежда выяснила, когда вернется Рина, и в назначенный час потащила меня звать ее к столу. Рина немало удивилась, когда я заявилась домой с какой-то незнакомой женщиной. Надежда коротко представилась и, не дав Рине толком переварить информацию, поволокла ее на третий этаж.
Рина бросала на меня удивленные взгляды. Наверное, я выглядела такой же ошарашенной. Я даже обрадовалась возникшей ситуации. Мы с Риной почти не разговаривали друг с другом, а шумные родственники Миши объединили нас.
Теперь Рина стала объектом всеобщего внимания. Про нее Лебединские практически ничего не знали, так что окружили со всех сторон. Надежда расспрашивала Рину об учебе и дальнейших планах на жизнь, Даша задавала вопросы про то, как дела у Влада на работе, а Лиза повела на выставку игрушек. Рина начала с интересом играть с ней, и Лиза засветилась от радости, как новогодняя елка. Я ретировалась на кухню, чтобы меня не затащили в «парикмахерскую для лошадок». Надежда мыла там посуду.
– Рина – замечательная девушка, – задумчиво произнесла она, натирая губкой пустую кастрюлю из-под супа. – Такую бы надо Владику, чтобы взялся за ум. Он у нас мальчик хороший, добрый, но немного чудной. Помню его лысеньким, голеньким. Не повезло ему с матерью. Бросила его, когда Владик был совсем маленьким, ушла к любовнику и даже не интересовалась делами сына! А Влад по ней так скучал! Постоянно плакал. Как вспомню его красные глаза, моё материнское сердце обливается кровью.
Надежда тяжело вздохнула и выронила губку. Та с хлюпом опустилась в переполненную водой кастрюлю. Я молча слушала ее, пытаясь переварить услышанное. Как-то не очень хорошо удавалось соотнести образ одинокого мальчика и своего самовлюбленного, похотливого одногруппника.
Надежда выключила воду. В раковине еще осталась горка недомытой посуды. Надежда принесла мобильный телефон и начала показывать мне детские фотографии Миши и Влада из старенького фотоальбома. На одном снимке им было по года три, и они голенькие купались в ванной в окружении резиновых уточек. Чувство неловкости достигло во мне красной отметки.
