Со своими проходными баллами я поступила в колледж без дополнительных экзаменов. Мне выделили место в общежитии, в комнате на четырех человек. На весь этаж была общая кухня, зато санузел в каждой комнате был свой. Цивилизация! Не представляю, какие очереди раньше были, когда туалет был один на весь этаж. «Темные времена, однако», – мрачно подумала я.
С соседками я не дружила, они меня считали нелюдимой. А я была людимая, ещё как людимая, просто учёба занимала всё моё свободное время, а ещё я устроилась на подработку в кафе официанткой. Сапожки новые никто мне не купит, а скоро весна.
Девочки не хотели понимать, что я просто сильно устаю. Из-за этого у нас с ними отношения разладились окончательно. Они пару раз попытались устроить в нашей комнате вечеринки с парнями, а я, блин, спать хочу! Пробовала с ними всё по-мирному решить, а меня послали далеко и в пеший. Я же посылать никого не хотела, вообще не люблю конфликты. Просто пожаловалась комендантше, и она быстро этот шалман разогнала. После этого меня стали считать занудой и треплом.
Так первый год и прошёл, а на лето я уехала в деревню. Я так сильно соскучилась по дому, новогодних каникул было слишком мало для меня. Бабушка была очень рада своей внучке, она ведь тоже соскучилась. Они меня с дядей Серёжей на машине встретили на остановке. Это было так неожиданно, что я аж расплакалась, когда увидела свою любимую бабулю.
Она у меня совсем сдала, стала такая худенькая и бледненькая. А раньше была кровь с молоком, даже в уважительно пожилом возрасте лучилась здоровьем. А потом как-то мало-помалу стала сильнее уставать, чаще болеть, исхудала совсем.
– Ну что ты, Мариночка, тут мокроту развела? – охнула баба Катя.
– Да я от радости, бабуль. Здрасте, дядя Серёжа.
– Здравствуй, здравствуй, Марин, баба Катя тебя заждалась. Ну, давайте в машину, и поедем домой отогреваться. Хотя весна по календарю уже почти закончилась, но на улице ещё прохладно, – ответил дядя Серёжа.
Мы все дружно погрузились в автомобиль и поехали домой. А дома – пироги из печи, правильные, вкусные! Чай с травками и варенье домашнее из лесной земляники. Счастье есть! Домашний уют и забота – это то, чего мне так не хватало в Твери, так не хватало, что хоть волком вой по вечерам от тоски.
Сели пить чай сразу, как только разделись. Дядя Сережа обычно любил с нами чаёвничать, но на этот раз он не стал оставаться и ушёл, сославшись на дела. Он понимал, что нам нужно побыть вдвоём. Мы с бабушкой сильно настаивать не стали. Поблагодарили его ещё раз за помощь в транспортировке меня домой. Он и уехал.
– Бабуль, вот как у тебя такие пироги получаются? Вкусные, пышные. А у меня, даже когда я всё делаю в точности по твоему рецепту, и тесто сухое, и начинка ужасная.
Баба Катя по-доброму улыбнулась, встала из-за стола, подошла ко мне, приобняла и слегка притянула к себе.
– Просто, детка, значит, что это не твоё. Нет смысла быть во всём хорошей.
Я откинула голову на бабушку, и она тихонько стала гладить меня по голове.
– Тяжело тебе одной, – сказала она, и я тяжело вздохнула. – Вижу, что тяжело, но так надо.
– Кому, баб Кать, надо?
– Тебе, моя хорошая. Ты должна стать сильной. Сложности характер укрепляют, и стержень делают крепче.
– Стержень?!
Вот тут я бабу Катю немного не поняла, как-то загадочно она говорит.
– Да, моя хорошая, внутренний стержень. Он силу даст держаться и не сгибаться.
