Читать онлайн Салма Кальк - Я сделаю это сама

1. Пролог

- Евгения Ивановна, телефон! – кричит мне помощница Алина.

Неплохая вроде бы девушка, но суетливая. Всё суетится да переживает – что да как. А что – как сделаешь, родная, так и будет, что потопаешь – то и полопаешь, тебе мама в детстве о том не говорила? Вот и зря. Значит, хоть меня слушай, пока тут работаешь.

Я поднимаюсь, запахиваю куртку – несмотря на середину августа, в этой части Байкала пронизывающий ветер – и иду в каюту за телефоном. Мы приближаемся к Хакусам, тут есть какая-то связь. Почти на всём нашем пути по Северному Байкалу никакой связи не было, последний раз – три дня назад, в Нижнеангарске. Наверное, с тех пор что-то накопилось во внешнем мире, и по работе, и просто так.

Мы поехали в это нелепое путешествие потому, что мой дорогой супруг Женя решил отметить своё пятидесятилетие в мощном круизе по Байкалу. И это вот такая проба, он так и сказал владельцу туристической компании – если мне всё понравится, сделаю большой заказ на полсотни человек, не меньше. А полсотни человек на десять дней по Байкалу – это, знаете ли, ощутимые деньги.

Поэтому капитан, команда и немногочисленный персонал старается нам угодить. Остановиться ловить рыбу? Да пожалуйста, только ж не поймали ничего. Закупить спиртное в Северобайкальске по конским ценам? Ну а что ж теперь, если всё, запасённое в Иркутске, уже выпили. Горячие источники на мысу Котельниковском? Да, конечно, и там мне хотя бы понравилось – потому что нормальный душ, чистые бассейны и подобие цивилизации. В тот день у нас что-то сломалось в двигателе, от него по всем каютам ползла копоть, и мы пришли в Котельниковский уже по темноте и все прокопчённые, будто не на современном теплоходе, а на каком-то древнем, который углем топили. И отмокнуть после такого в горячей ванне было просто замечательно.

А сегодня у нас по плану ещё одно место с источниками – Хакусы. Белый день, ясное солнышко, вот только ветер не на шутку разгулялся, и немалая волна. Но посмотрим, скоро твёрдая земля, и хоть на некоторое время избавиться от качки – это ж счастье!

Я спускаюсь в каюту, беру телефон, ругаю Алину – видела и слышала звонок, почему не принесла? Конечно, сейчас вызов уже закончился, нужно смотреть, кто там что хотел.

- Алина, в следующий раз просто бери телефон в руки и неси мне, ясно?

- Ой, простите, Евгения Ивановна. Я не подумала.

- Начинай уже думать, что ли? В жизни пригодится.

А я смотрю, кому понадобилась. Что б хорошее, а? Геннадий, которого я оставила замом вместо себя. И что там вскипело?

У нас строительная компания. У нас с Женей. Женя – генеральный директор, я зам по общим вопросам уже десять лет. Да, мы оба Жени, я Евгения Ивановна, он Евгений Ильич. В юности это радовало, особенно когда поженились. Да и сейчас, когда новичок какой-нибудь видит таблички на наших дверях – «Белохвост Е.И.» - то далеко не сразу понимает, что происходит. Некоторые даже думают, что над ними смеются. О нет, всё серьёзно.

Перезваниваю, дозваниваюсь раза с третьего – связь нестабильна.

- Евгения Ивановна, тут такое! – сообщает мне разумный, вроде бы, сотрудник.

Казавшийся таковым.

- Понимаете, поставщики нас кинули, не привезли оконные блоки, и мы по срокам не успеем никак! – сообщает мне Геннадий.

Пользуется тем, что между нами несколько сотен километров, не иначе.

- Геннадий Альбертович, я, кажется, оставила вас занимать некоторую должность? Вот представьте, что меня – нет. И спросить не у кого, понимаете? И что вы сделаете, то и будет, и будет именно так, как сделаете. Красиков что говорит?

Красиков – это директор фирмы, поставляющей нам окна.

- Дозвониться не могу, - вздыхает Геннадий.

- Мне сюда, значит, дозвонился, а ему в пределах города не можешь? – интересуюсь я. – Решить вопрос до вечера, отчитаться мне. Раз уж позвонил и сказал. До вечера мы ещё будем на связи. Не решишь – скатертью дорога, - и я отключаюсь.

А то на место зама мы хотим, а вопросы решать – нет.

Господи, как достало-то всё! То поставщики, то прорабы, то рабочие, то автомеханики, то еще бог весть, кто. То собственные сотрудники, которые хотят надбавку за должность, но не хотят сами ничего делать. Почему-то в последний год хорошо налаженный механизм нашей компании начал сбоить. Или это мы начали сбоить?

Раньше я с энтузиазмом бросалась на все амбразуры и рвалась сама решить любой вопрос. И решала, по первости удивляясь сама себе, а потом уже и не удивляясь. Но в последние месяцы я уже не хотела ничего решать. Интерес и азарт пропали. Страшно сказать, я и сейчас рявкнула на Геннадия чисто по привычке. Потому что умом понимала – так нужно. А желания не было, и сил каждый такой акт давления на сотрудников отнимал всё больше и больше.

Женя ведь и заманил меня на этот теплоход под предлогом отдыха. Посидишь, сказал, и отдохнёшь. Переключишься. Ну что-то не очень выходит переключаться, пока были в Северобайкальске в зоне связи – тоже звонили все, кому не лень, и спрашивали – Евгения Ивановна, что делать. Работать, мать вашу, работать. И всё получится.

Вообще эту неделю на теплоходе я не живу, а существую – сплю плохо, потому что качка, ем, не глядя, только слушаю Женино бурчание, что снова не то приготовили, Алина того и гляди, убегает и строит глазки кому-то из команды, а Женя с парой друзей то рыбу ловят, то пьют. Вообще это, конечно, традиция такая, только вот меня-то было зачем в эту вашу традицию тащить? Рыболовство меня не радует, спокойно на воду потаращиться и то не выходит, потому что всё время что-то случается. То потерялся Женин носок, то ему положили еду не в ту миску или налили чай не в ту чашку. То ещё какая засада.

Иногда я думаю, что меня взяли в это путешествие, чтобы было, кому справляться с мелкими бытовыми засадами.

* * *

- Слышь, кум, что кот-то принёс?

- Да куда ж не слышать. И зачем нам тут… это?

- Нас не спросили, понимаешь. Как всегда.

- Ну, вот. Когда это было, чтоб нас спрашивали?

- Да никогда.

- И что теперь? Приедет, наведёт тут свои порядки. Нам оно надо?

- Не надо, вот-те крест.

- Оно конечно, земля, владения, да кому они были нужны, те владения? Никому и никогда. А это что такое случилось?

- Вот приедет – узнаем, что случилось.

- Живого места от нас не оставит – от короля-то да к нам сюда. Будет драть, как сидоровых коз, и ещё не пойми что хотеть.

- Спросит ведь, как пить дать спросит – почему у сарая крыша сгнила, да кто сундуки растащил.

- И кто лестницу в подпол сломал.

- Мыши… сломали.

- Скажет – больно здоровы были те мыши. Не бывает таких.

Вздох.

- То-то и оно, что не бывает. Или бывает. Кто их знает, этих, которые с той стороны, какие там у них мыши. Оттуда пришли и всё сожрали.

- И обратно ушли?

- И обратно ушли.

Помолчали оба.

- И где мы будем добывать харч, к которому та особа привычна? Особа знатна и богата, поди, нашу рыбу и есть не станет. От одного запаха кони двинет! А уморим – скажут, виноваты. Опять солдат пришлют.

- Да чего пришлют, тем, что наверху, приказ отдадут – и всё, плакали мы с тобой. А у меня жена да дети, и у тебя жена да дети. И кто о тех детях потом заботу проявит? К столу позовёт? Одёжку новую справит? Ремеслу обучит? А никто.

- Так я, кум, о том тебе тут и толкую. Беда пришла – отворяй ворота.

- Не хочу.

- И я не хочу. Никто не хочет. Но кто б спрашивал, да?

- Да.

- А что делать-то?

- Не знаю.

- И я не знаю.

- И никто не знает. Или знает?

- Отца Вольдемара спроси.

- Боюсь. По лбу треснет и скажет, что… как это он говорит… удары судьбы нужно принимать с достатком, вот.

- Не с достатком, дурень. С достоинством.

- Точно. С достоинством.

- А рука у него ой какая тяжёлая.

- Потом три дня в ухе будет звенеть.

- Не без этого.

- Не пойдём к нему.

- Не пойдём, нет.

Помолчали немного.

- Это что, выходит, придётся самим?

Тишина.

- Ну, выходит, что так.

- А вдруг не сдюжим?

- А чего не сдюжим-то. Должны. Чай, не первый день на свете живём.

- Так-то да.

- Вот.

- Когда там, отец Вольдемар сказал, корабль-то придёт?

- Да третьего дня.

- Не, не успеет. Бурей пахнет.

- Если капитан не дурак, то поторопится и успеет.

- А вдруг не местный?

- Кто ж доверится-то не местному?

- Ты прав, никто.

- Как приставать будут, надо в оба смотреть. Момент поймать – и тогось.

- Приставать будет у черного камня, там глубоко.

- Вода холодная.

- Опомниться не успеет – как уже рыбы да раки обглодают.

- А мы вроде как и не при чём.

- Точно.

- По рукам?

- По рукам.

* * *

- Именем его величества! Маркиза Женевьев дю Трамбле признана невиновной в смерти его королевского высочества Франциска Лимейского! И его величество Людовик в милости своей дарует маркизе дю Трамбле владение Тихая Гавань! И приказывает отбыть туда незамедлительно, завтра поутру!

Площадь шумела.

- Чего? Отравительнице владение?

- Да ты не понял ничего, чем только слушал, глухой, что ли! Ты знаешь, где эта Гавань? Я вот нет. Провинции такой нет, и про замок с таким названием я тоже не слыхал отродясь!

- Это далеко, очень далеко, где-то на краю света. При прежнем короле отыскали да гарнизон поставили, помните, так же кричали на площади?

- А, так это та дыра, куда ссылают неугодных?

- Молчи, дурак, никого никуда не ссылают! Отправляют на службу именем короля. Даже не на каторгу.

- И что, кто-то вернулся и рассказал, что за служба?

- Так вот нет.

- Лучше молчать о таких делах.

- Вот и молчи, если не хочешь, чтоб длинный язык укоротили. Лучше посмотри на бабу, что в ней такого? Дохлая и замученная!

- Ты бы просидел полгода в Бастионе, от тебя бы тоже кожа да кости остались! Там, чай, не райские кущи!

- А зыркает-то как!

- А что ей ещё осталось-то, завтра поутру посадят её в карету с решётками и повезут на корабль! Вот и всё. И поминай, как звали.

- Ладно, муж её помер давно, а сын что? Не попросил короля о милости к матери?

- Может и просил, кто ж о том знает! Только, кажется, не вышло ничего. Или наоборот, как раз и вышло – сечёшь, да?

- Ладно вам, могли казнить, а ведь не казнили! Сами знаете, обвинение состряпать не так сложно!

- Молчи, дурак, кто о таком посреди улицы говорит? И вообще, пошли отсюда.

- Пошли.

* * *

- Ты что тут прячешься? Иди наружу, смотри, как там здорово! – помянутый Женя тут как тут.

- Геннадий звонил, Красиков кинул с оконными блоками, опять все сроки сорвали, и никто не знает, что делать. Говорила я тебе – кому-то из нас нужно остаться.

- Справится, не первый день на свете живёт, - отмахивается Женя. – Пошли наверх.

- Ветер там.

- Куртку возьми . Нужно решить, будем мы тут останавливаться или нет. И кстати, Алексей не звонил, только с работы?

- Только с работы, - вздыхаю я. – Алексей не звонил.

Алексей – это наш сын, ему уже двадцать пять, и два года назад он уехал в Таиланд. Женя был против, он мечтал, что сын придёт работать в нашу компанию, но Алёша выучился на дизайнера и выполнял удалённо какие-то работы на заказ. А потом и вовсе решил, что не хочет жить в нашем климате, а хочет – у моря, где всегда тепло. Они с Женей страшно разругались, и с тех пор Алёша ему не звонит, только мне. А тут, понимаете ли, юбилей, и как же без единственного сына? Мне было озвучено задание – сделать так, чтобы сын приехал. И я даже поговорила, но… мне не удалось.

- Мама, я всё понимаю. Передай папе, что я не приеду. Может быть, потом.

Алёша очень обиделся, когда Женя обесценил всё то, что ему было важно и дорого, и не может простить. Я считаю, что надо подождать. А Женя считает, что всё это – блажь, и я сына распустила. Куда там распустила!