Ежегодно Людмила Станукинас, мэтр кинодокументалистики, приезжает в Санкт-Петербург на Международный кинофестиваль «Послание к человеку», в эти дни мы стараемся встретиться. Она приезжает не только в качестве члена жюри – Людмила Станукинас вручает премию Павла Когана лучшим по её мнению молодым режиссёрам документального кино из многих стран мира. Самое удивительное, что деньги на премию она весь год копит из своей небольшой пенсии. И очень этим гордится.
В 2017 году фестиваль прошёл в 27-й раз. В зале № 3 киноцентра «Великан» я смотрела специальный показ документального фильма Николая Макарова «Ляля. Штрихи к портрету». Зал был полон в основном молодыми зрителями. На одном дыхании 78 минут мы неотрывно следили за жизнью удивительной женщины, которой далеко за восемьдесят, – личности светлой в прямом и переносном смысле. На экране шли кадры её посещения родного города и родной киностудии, встречи с коллегами в кабинетах и на фестивалях в Питере и Выборге. Героиня фильма – высокая, седая, всегда в белом брючном костюме и всегда радостно улыбающаяся знакомым и незнакомым. Видно, что ей одинаково комфортно встречать старых друзей и знакомиться с молодежью, что она получает удовольствие от общения с карельской природой и петербургскими красотами. Портрет сегодняшней немолодой Ляли удачно оттеняли несколько архивных портретов её молодых лет, а затянутые кадры фестивалей сменялись эмоциональными чёрно-белыми отрывками из Лялиных фильмов. Вот репетирует молодой энергичный Темирканов, выразительно читает стихи очаровательная Алиса Фрейндлих… Я бы с удовольствием посмотрела ещё что-нибудь из тех пленок, их было мало…
По окончании просмотра седая, в белом костюме, как бы сошедшая с экрана героиня сидела с цветами перед зрителями и слушала приятные слова в свой адрес. А слов было много – и от бывших коллег по студии, и от студентов, которые учатся по её фильмам, и просто от почитателей таланта. Я вспомнила и рассказала всем о Лялином молодом гордом образе Ярославны…
На следующий день мы договорились с ней о встрече в квартире в доме № 23, где теперь хозяйка комнаты внучатая племянница Ляли. В назначенное время я вошла в знакомую парадную, поднялась на знакомыи этаж и к своему удивлению увидела на входной двери цепочку звонков. Не зная, на какую кнопку нажать, я нажала последовательно на три. Двери быстро открылись, за ними стояли три женщины пожилого возраста.
– Вы к кому? – спросила одна.
– Это не ко мне, – пояснила вторая.
– Проходи, дорогая! Это ко мне, извините.
И началось знакомство с некогда известной квартирой. Надо сказать, что всё время, что я провела в ней, меня не отпускало какое-то щемящее чувство. Чувство грусти пополам с жалостью, как если бы передо мной на койке в сиротском приюте лежала родная бабушка. Нет, даже не описать это чувство.
Мы сидели в Лялиной комнате, пили чай и вспоминали нашу последнюю встречу у неё в Иерусалиме в маленькой уютной квартирке социального дома в элитном районе неподалёку от президентского дворца. Она познакомила меня с их большим и красивым домом а потом спросила:
– Хочешь посмотреть на мой сад? Пойдём. А потом будем пить чай с булочками. Я специально к твоему приходу испекла.
Из квартирки на первом этаже мы вышли во внутренний сад многоквартирного дома. Ляля регулярно поливает все растущие в нём диковинные растения, поэтому сад считает своим:
