Я шкурой помню наползавший танк - страница 11

– Благодатное местечко для рыбалки и отдохновения, – говорю фермеру Косте, совсем ещё молодому человеку.

– Оно-то так, – соглашается Костя. – Местечко действительно славное. Только в пруду сейчас осколков больше, чем рыбы.

– Осколков?..

– Ну да. Вояки на прошлой неделе кинули в пруд пять гранат. Карасей, которые пожирнее, похватали сачками. Мешков пять или больше. А мелочь собрали мы, кошек теперь кормим. Так что от прежней благодати теперь сплошная видимость.

Отчасти удалось вылечить водителя арендуемой для меня редакцией машинёшки от боязни быть похороненным в придорожной канаве:

– Скажем, ты отправился в магазин за хлебом, а здесь обстрел… Конечно, не бросят бродячим псам на съедение, проводят в последний путь по высшему разряду. Но теперь посчитай, во что все эти удовольствия обойдутся семье. А так прикопали, как ты говоришь, в придорожной канаве, и никаких расходов.

Вольдемар юмор висельника оценил сполна, однако все-таки решил прибегнуть к последнему аргументу:

– Все равно машинёшку жаль. Сколько лет копил деньги, да и привязался, как к живому существу.

– Угомонись. В командировку отправимся на зелёном «козлике», а за руль обещался сесть сам хозяин. Тот самый, с которым вы на берегу Самары заснули у погасшего костерка. А перед этим местные русалки целый вечер внимали доносившимся из-под сосен голосам:

– Ну что, по восьмой?

– По восьмой…

– Мы предыдущие чарки учитывали, а на восьмой почему-то заколодило, – попытался оправдаться Вольдемар.

– Ладно, кто старое помянет… А сегодня от тебя требуется одно – переквалифицироваться в кормчего. Не могу же я одновременно управлять моторкой и фотографировать русалок.

Главного редактора уговаривать не пришлось. Благодаря моей тяге к бродяжничеству, контора регулярно перевыполняет план по командировкам. И вдобавок шеф не придерживается принципа: «Я начальник – ты дурак».

– Считаешь нужным ехать, езжай, – благословил главный. – Только не заедайся с вояками…

То есть напутствие шефа следует воспринять примерно следующим образом: «Если тебя облаяли на блокпосте или дали пендаля пониже спины, сделай вид, что это тебе приятно».

Совет, разумеется, дельный. Однако надо ещё поглядеть, что горше – плевок в душу или пендаль. Мой приятель Яша предпочел первое. Но в результате получил и второе. В душу ему плюнул вояка, который, поигрывая затвором автомата, потребовал предъявить содержимое багажника.

– Ну, ни хрена себе! – изумился представитель войска ланцепупского хана. – Я еще не завтракал, а здесь полно жратвы и пойла.

С этими словами служивый конфисковал охапку водочных бутылок, присовокупил к ним пару палок колбасы и строго-настрого приказал ничего не давать напарнику Митьке, который осуществляет досмотр автотранспорта на противоположном конце села.

– Он, гад, мне вчера похмелиться не дал, – объяснил вояка.

Попытка выполнить приказ закончилась провалом. Упомянув недобрым словом ближайших родственников напарника, Митька устранил Яшу от багажника при помощи башмака сорок пятого калибра и подчистую выгреб остальное.

Помня горький опыт нашего общего знакомого, кандидат сельскохозяйственных наук спрятал сулею с вином в свернутой коконом надувной лодке и объявил, что там её не сыщет ни одна собака.

Словом, подготовились мы к поездке основательно. За исключением одной детали – экипировки приятеля, которая, как всегда, состояла из спортивных брюк и разношенных шлепанцев.