На улице я привалилась боком к ближайшей колонне и постаралась не думать о еде вовсе. Получалось плохо, поскольку желудок громко урчал, при этом подавая рвотные позывы. Это ужасное чувство — испытывать голод и тошноту одновременно.
— А кто это у нас тут позеленел? — В поле моего зрения вместо пола появились сперва мыски местных сапог, после чего их обладатель присел на корточки и заглянул мне под свесившиеся короткие волосы. До сих пор стараюсь не притрагиваться к новой прическе, чтобы не спровоцировать истерику.
— Я есть хочу, — расстроенно сказала, стараясь не пустить слезу.
— И в чем проблема? — поинтересовался Владис, продолжая с интересом разглядывать мое лицо.
— Местная еда, — выдохнула, стараясь не вспоминать блюда, виденные мной в столовой.
— Странно. Зала прекрасный повар. — Он обхватил свой подбородок большим и указательным пальцами, будто задумался. — Неужели не угодила? Поэтому ты почти слилась цветом с Жабычем? Клянусь, даже мавки в ближайших болотах имеют менее интенсивный зеленый оттенок.
Почему-то мне казалось, что все его сочувствие напускное. Не знаю, интуиция это или плохая игра темного, но мое предположение быстро оправдалось.
— А ведь они едят рыбьи потроха сырьем, внутренности жаб и даже головастиков. Представляешь? — последнее он прошептал, будто делился секретом. — Впору ходить зеленее травы.
Кажется, я совсем потеряла связь с реальностью. Будь у меня хоть маковая росинка внутри, я уверена, что она тут же покинула бы мое тело естественным путем от подобных подробностей о рационе мавок. Не знаю, хорошо это или плохо, но выходить из меня было нечему. Осталось только сильнее зеленеть.
— О, гляди-ка! Побледнела. — И это чудовище в человеческом обличье усмехнулось прямо мне в лицо.
— Зачем издеваешься? Совести у тебя нет, — прошипела, сглатывая вязкую слюну.
— Угадала, — весело заметил злодей. — Она стоит рядом со мной и пытается не выплевать внутренности. О, а знаешь, какое любимое блюдо у Вольфыча?
— Беляши, — я не хотела поддерживать его игру "заставь совесть вытошнить душу", но ответ как-то сам собой вышел.
— А вот и нет. Оборотни любят свежие сердца. Прямо из груди, еще теплые, — продолжил издеваться темный.
— Жаренные с луком. — Кажется, я начинала бредить на почве голода, но перед моими глазами встало обычное жареное бычье сердце, как его готовила мама, с большим количеством лука. Рот тут же наполнился слюной.
— А Жабыч предпочитает оборотней из кроличьих, желательно целиком и с шерстью, — решил не сдаваться Владис в попытке убить меня естественным путем. Увы, он провалился. Кажется, моя психика меня собственноручно спасала.
— Кролик в сливочно-чесночном соусе. Паста из твердых сортов пшеницы и помидорки черри, — бормотала себе под нос, но темный меня все равно услышал.
— Скучная ты. А я надеялся на представление, даже зрителей привел. — Он хитро подмигнул мне и выпрямился.
Тут уж я больше не могла изучать брусчатку и продолжать обнимать столб. Пришлось поднять глаза и осмотреться, и действительно, у входа во дворец собралось не меньше трех десятков нечисти и нежити. Все жадно поглощали меня глазами: кто с любопытством, а кто и в гастрономическом плане.
— Ты хочешь морить меня голодом? — Я старалась абстрагироваться от жаждущей зрелища толпы.
— Почему бы и нет. Глядишь, и исчезнет проблема. — Он жестко улыбнулся. — Вместе с тобой.
— Нельзя так поступать с невинными людьми, — попыталась донести прописные истины до темного я, но все без толку.
