Я своих не сдаю - страница 20

– Слушай, Кондратьев, – почему-то шепотом напомнил о себе участковый, забыв про фонарь, – а ты смог бы этого негра загипнотизировать? Ну так, шутя… Чтобы он, к примеру, пирожком подавился, или бы ему наше пиво в глотку не полезло… А еще лучше, если бы он вообще отсюда убрался, а то ишь, барином расселся, как у себя дома. Ну что, сможешь?

– Негра? – переспросил Витька, чувствуя, как по спине мурашки забегали. – Нет… я негров не пробовал.

– А ты попробуй, – с глухой угрозой приказал младший лейтенант, – может, получится. Я где-то читал, что негры не чувствительны к боли, отчего среди них так много знаменитых боксеров. А вот как они насчет гипноза – я не знаю. Так что, давай попробуем, попытка – не пытка. Если у тебя с ним получится, станешь первопроходцем, как Колумб. Так что, давай, пробуй… Давай, давай!

Витьке оставалось только обреченно пробормотать: ну, если только попробовать. Он осторожно снял с себя рюкзак, поставил его к ноге, затем жилисто напрягши шею, глубоко вздохнул, вонзая взгляд в негра. Негр, непринужденно перебросив ногу на ногу, утробно заурчал шлепая губищами: ур-р-р! мол, жизнь хороша!

У-у, гад заморский, не берет его гипноз, видно, шкура толстовата!

Фу-у! Шумно выдохнув, Витька покосился на участкового. Федоскин презрительно сплюнул и, показав ему кулак, прошипел: «Делай вторую попытку, ну-у!»

Ага, легко сказать – делай! Сдуру можно и хребет сломать. Тут башкой думать надо: как заставить глаза работать? Башкой! Вот если бы в руках негра была бутылка водки, проблем бы не было. А пиво! Что пиво —пиво вода, не водка, градусов маловато, тут фокус не пройдет… А что если… попробовать на пирожки? Можно попробовать, у меня со вчерашнего дня в рот крошки хлебной не забегало, авось глаза на это клюнут. Главное – настроиться… Итак, все внимание на пирожки… Ох, как они румяны, как маслянисты, как аппетитно выглядят! А какой запах: ах! Наверное, с мясом? Или с капустой? А может, яйцо с луком? Я голоден, голоден, голоден, как стая серых волков! Ох, как хочется жрать! Жра-а-ать…

Сначала, в движение пришли почему-то не глаза – желудок голодно заурчал, судорожно задергался, как страна от жилищно-коммунальной реформы. И, наконец: ур-ра! – заволновались глаза, заморгали, задергались, запсиховали. Ну, давай, давай же! Пошел, пошел гипноз!

Афроамериканец взял с тарелки второй пирожок, любовно оглядел его со всех сторон, надкусил… и, поперхнувшись, тряско закашлялся: кха-кха-кха! Что, не лезет в чужую пасть российский пирожок!

Громко прокашлявшись, негр огляделся по сторонам, словно желая убедиться: видел ли кто, как он некрасиво кашляет. Увидел – в метрах десяти от его столика стояли двое: русский полицейский в серой форме и лохматый мужик в грязной куртке, с рюкзаком у ног. Наверное, они ради простого обывательского интереса разглядывают его – афроамериканца. Пусть смотрят, он с них денег за просмотр не возьмет.

Негр взял в руки бутылочку, но пить не стал. Его заинтересовал не местный полицейский: «коп» – он и в России «коп» – а нестриженный мужик, вернее, его глаза: нервные, беспокойные, дергающиеся. Может, у этого русского неприятности на работе? А вдруг, от него ушла любовница? А что если он заболел? Тогда ему нужно срочно обратиться к своему врачу или психологу. Эти русские такие странные…

Витька изо всех сил нагружал глаза: я голоден, я хочу жрать, жрать, жрать… Ну давайте родненькие, давайте, не подведите!.. Заклинал изо всех сил – и неожиданно вспомнил: был в его жизни негр, был! Правда, знакомы они были заочно. Годков не помнится сколько назад, когда у него еще была полноценная семья, поехал он с женой Надей и сыном Колюней на дачу картошку окучивать. На автобусной остановке к ним подошли две красногалстучные школьницы с плакатом в руках. Плакат просил, умолял, требовал дать свободу Нельсону Манделе. Девчонки в два голоса словоохотно пояснили: Мандела – хороший негр, которого плохие буржуины упрятали в тюрьму, где тот почти ослеп, и ему срочно нужны деньги на операцию. И под конец – бросив правую руку в пионерский салют – школьницы, напустив на себя строгость, добавили, что долг каждого советского человека и гражданина – помочь слепому борцу с империализмом. Помнится, жена Надюха, то ли от жалости, сейчас думается – сдуру, отдала девчонкам синенькую пятерку. Вы только вдумайтесь: целых пять рублей! По нынешним годам пусть не богатство, но сумма вполне приличная. Тогда на пятерку можно было купить почти литр водки… или двадцать буханок хлеба. Вот так-то! И вот как-то раз, собирал Витька бутылки в парке. Устал, прилег отдохнуть на лавке, на старых газетах. И совершенно случайно уткнулся сначала носом, потом – глазом в статью, в которой крупными буквами фигурировала фамилия Мандела. Витька вскочил, схватил газету и от нее узнал, что тот слепой Мандела стал зрячим президентом страны. Какой именно – узнать не удалось, неизвестный болван варварски уничтожил большую часть газеты. Вот и пришлось гадать: то ли Мандела рулит Америкой, то ли где в Африке заправляет, или еще где президентствует? Да разве угадаешь, на свете этих стран – хоть пруд пруди. Витька тогда, ой как обрадовался, еще бы: его должник – президент! Видно, помогла ему Витькина пятерочка, не мешало бы ему напомнить о прошлом долге. Наверняка, на «синенькую» еще и процентики набежали, что даже очень хорошо. Сейчас эти деньги, ему бы не помешали. Надо только найти точный адрес должника.