— А у нас для тебя кое-что есть, — улыбнулась мама сквозь слёзы.
Я даже не знала, как реагировать. С одной стороны, мне было всё равно на всё, что происходит в этом мире, меня топило в моём море боли. Но, с другой стороны, я ощутила лёгкое любопытство и заглянула в экран смартфона, который показывала мне мама. На дисплее воспроизводилось видео: маленький белый щенок, похожий на плюшевого мишку, прыгает за угощение в руке моей мамы, а потом радостно виляет хвостом, когда она отдает щенку его…
— Вы купили собаку? — удивилась я.
Папа всегда был против. И я, и младшая сестра Линда просили его неоднократно — без животных в доме скучно… Но он был резко против: шерсть, ободранная, возможно, мебель, походы к ветеринару и выхаживание щенка… Всё это не воодушевило его. А теперь вдруг он сам проявляет инициативу и заводит щенка.
— Не совсем, — ответила мама. — Елена привезла её… Просила принять как подарок от Романа, на память о дружбе…
Сердце больно кольнуло от звука его имени. Он сделал мне подарок?
Он все ещё помнит обо мне? Но явно сказал — о дружбе…
Значит, ему просто жаль меня, и не более того…
Я включила видео ещё раз. И даже улыбнулась.
Пёс очень милый. У меня появилось желание прикоснуться к его пушистой белоснежной шёрстке.
Что ж… Спасибо Роме за его подарок. Мне приятно, что он хотя бы хорошее не забывает и старается помочь даже на расстоянии и с учетом того, что сам он вполне счастлив, у него есть своя семья, а ко мне он больше ничем не привязан. Нет, он не рад потере нашего ребёнка, он говорил по телефону об этом искренне, он не радовался этому. Но факты — упрямая вещь, и факт, что ребёнка больше нет, а значит, и последняя ниточка между нами надорвалась вчера…
Я снова смахнула со щек слезы. Мне уже кажется, что эта боль никогда меня не оставит и я так и буду жить до конца своих дней словно в аду.
— Мы её Черри назвали, — сказал папа. — Не могла же псинка без имени жить, пока ты не вернёшься домой. Ты не против?
— Нет, не против, — покачала я головой. — Хорошее имя… И ты не против собаки?
— Я? — смутился немного отец. Да, сам бы он её, конечно, не купил. Но, видимо, посчитал, что так будет лучше для меня, а ради меня он готов пойти на многое. — Тебе же подарили. Что ж мы её — под зад на улицу? Вернёшься домой — сама решишь, что с ней делать.
Принесли обед — снова бульон и ложку. Я с некоторым отвращением посмотрела на него. Есть не хотелось совершенно. Но мама поймала мой взгляд и, кажется, всё поняла.
— Лада, ты вообще что-то ела со вчера? — спросила она меня.
— Воду пила, — ответила я.
— А ела когда нормально в последний раз?
— Не помню, — пожала я плечами.
— Всё ясно, — вздохнула она и поднялась со своего места.
Взяла контейнер с бульоном и ложку и вернулась ко мне. Отвинтила крышку и зачерпнула ложкой горячей жижи.
— Открываем рот, Лада.
— Я не хочу…
— Хочешь, — настаивала она.
Папа помог мне сесть на подушках, а мама настырно поднесла ложку к моим губам.
— Давай, милая. За маму, за папу и за Линду.
— И за Черри! — добавил папа, а я всё-таки проглотила бульон с ложки.
***
СТАРКОВ.
— Извините, можно с вами переговорить? — спросила женщина, которая робко постучала в ординаторскую, из которой я уже собирался уходить. Меня ещё ждали дела на посту главврача. У меня, конечно, есть заместитель, но все дела без меня всё равно решить невозможно, и, когда я в роли врача, всё равно на пару часов заглядываю в приёмную, — чтобы ответить на срочные письма и звонки.
