Я бы мог стать ее первым… Нет, нет. Это перебор. У меня никогда не было девственниц, я даже не представляю, что делать с ними… Зато отлично представляю, что бы я сделал с Лисицыной.
Нет. Однозначно нет. Если она до сих пор девственница, значит, ее мозг забит всякой херней про любовь навеки, свадьбу, детей. Ей не нужен секс ради секса, иначе бы ее сто процентов уже кто-то трахнул. Желающих наверняка было немало.
Когда выхожу из душа, Лиса сидит как примерная девочка на краю кровати, сложив ладони на коленях. На ней те же старые джинсы и линялая футболка. Волосы распущены – еще не высохли. Кидает на меня взгляд и тут же отворачивается. Смущается того, что я в одних трусах. Бля-я-я-я! Если так разматывать, я, возможно, вообще первый парень, которого она видит в трусах.
Бред какой-то, абсолютный. Я даже не могу вспомнить, сколько телок побывало в моей постели, а Лиса – девственница.
— Какие у нас планы? – спрашивает деловито, в мою сторону не поворачиваясь. Я быстро одеваюсь.
— Для начала пожрать. Думаю, внизу как раз завтрак. Идем.
Лиса послушно идет следом.
— Твоя мама не очень-то обрадовалась моему появлению, чего от остальных ждать? – спрашивает тихо, спускаясь по лестнице.
— Не парься, они всегда всем недовольны.
В столовой накрыт большой стол, действительно завтракают. Тут явно не все, и в основном старшее поколение. Правда, Мир сидит, напялив солнечные очки. Подозреваю, у него бодун. Показывает мне два пальца в качестве приветствия.
Рядом с ним отец и его новая жена, потом симпатичная блондинка лет восемнадцати, испуганная какая-то, зыркает по сторонам. Мои предки сидят вместе, но счастья между ними нет. Они чужие друг другу.
Для чего нужна вся эта ложь? Эта вечеринка, на которой или сделку хотят заключить, или свести кого-то с кем-то ради все тех же денег? Будут трепаться с улыбками, а потом хаять за спиной. Ненавижу все это прогнившее общество бизнеса.
— О, Марк! – отец Мира, Ренат Родионович, улыбается мне вполне дружелюбно. – Давненько тебя не видел!
Пожимаю ему руку, бегло здороваясь с остальными. Отодвигаю свободный стул, предлагая Лисе сесть. Она смотрит с опаской и садится так же. Наклоняюсь к ее уху и шепотом говорю:
— Испугалась, что я стул из-под тебя выдерну?
Она поворачивается ко мне, испепеляя взглядом. Да, это все-таки уже не та пугливая девчонка. Обзавелась зубками, не убегает, противостоять пытается. Мне это нравится.
Сажусь рядом с ней, и Ренат Родионович интересуется:
— Познакомишь нас со своей спутницей?
Все взгляды поворачиваются к нам, Лиса напрягается. Я улыбаюсь.
— Это Алена, моя девушка. У нас все серьезно, возможно, я даже женюсь.
Мир, поперхнувшись, начинает кашлять. Мать прикрывает лицо рукой, отец зубы сжал так, что они точно раскрошились. Идеально.
— Вот, Мир, бери пример, – говорит тем времени Ренат Родионович, – а то таскаешься по девкам без толку…
Блондинка, которая, по-видимому, является его сводной сестрой, на этих словах отчетливо вздрагивает, кидает взгляд на Мира и тут же утыкается им в тарелку. Краснеет, руки подрагивают. Это интересно. Надо потом с Миром поболтать, не завалил ли он свою сводную?
— Что будешь на завтрак, Лисенок? – поворачиваюсь к Алене, у нее такое лицо, как будто ее сейчас стошнит.
Согласен, звучит приторно до блевоты. Надеюсь, это чувство сейчас все испытали.
Лиса только пожимает плечами, как будто язык проглотила. Накладываю нам еду, но Аленка сидит, теребя скатерть пальцами. Аккуратно щипаю ее за бедро, она вздрагивает, посылает мне очередной уничижительный взгляд, но начинает есть.
