Вот только этот загородный домик/китайская палаточка оказалась на деле приличным коттеджем.
Просторная, красивая комната была и кухней, и гостиной, и столовой. По центру стоял огромный круглый стол из полированного дерева, на котором дымил самый настоящий самовар.
Баба Яга медленно, по-кошачьи ходила от одного места к другому, то подкидывая что-то в заварник, то расставляя чайные чашки, то поджигая и бросая в самовар какие-то веточки. По комнате распространялся густой цветочный аромат, который тут же выбил у меня почву из-под ног. Голова закружилась… Спасаясь от падения, я села на стул и ухватилась за край стола.
— Почему я отключилась?
— Слаба оказалась для таких прыжков, — Баба Яга-София Ротару пожала плечами и как ни в чём не бывало стала готовить чай. Вокруг неё клубился ароматный пар, вырывающийся из самовара, и лицо теряло очертания в сизо-белом облаке. — И так тело душу не носит, а уж две… ооой...
На миг Марь Иванна показалась совсем молодой и очень красивой. Те же волосы, глаза, но гладкая прекрасная светящаяся кожа. Провидца мило улыбалась, неспешно наливая заварку в изящные стеклянные кружечки.
Я перевела взгляд на Кира, он вообще дар речи потерял.
— Ты как тут держишься? — шепнула ему.
Кир с загадочным молчанием вцепился в меня таким взглядом, что всё тело прострелило, будто но мне был электро-стимулятор, и его кто-то врубил.
Глаза Кирилла были тёмными, влажными и нереально красивыми, а у меня всё ещё ныли мышцы, и опять тянуло между ног.
Чертовщина какая-то!
И воспоминания о Русе нахлынули, только я почему-то его лица никак не могла рассмотреть — зато мой взгляд накрепко прилип к глазам Кира.
— Кое-как, — друг первым разорвал наш зрительный контакт и отвернулся.
Я нервно провела пальцами по влажным волосам, не зная, куда деть руки и как вообще скрыть волнение.
— Чаю, — Марь Иванна снова стала почти-старушкой, закрыла самовар, села напротив нас. — Ну, рассказывайте, — продолжала мило улыбаться.
Чудесным образом в её руке появилась коричневая самокрутка, в другой коробок спичек. Марь Иванна чиркнула спичкой, подожгла кончик самокрутки и он стал тлеть, разгоняя запах не то лаванды с табаком, не то одной только лаванды, потому что я бы не сказала, что рядом кто-то курит.
Марь Иванна глубоко и неспешно затягивалась, а потом выпускала дым, чуть заметно облизывая губы.
— Мы? Это вы расскажите, — немного озадачилась, не понимая почему Кир молчал. Сидел, уставившись в пол. — Кир, ты почему молчишь?
— А мы уже обсудили, что меня интересовало. Теперь твоя очередь.
— Да-да, — закивала Марь Иванна с блаженной улыбкой. — А ты вообще иди, милок… Тебе тоже банька не помешает, совсем бледный, глаза вон как горят, не лихорадка ли? — померещилась насмешка. София Ротару местного разлива протянула увешанную браслетами сухую руку с длинными пальцами, собираясь коснуться лба Кира, но я зачем-то её опередила. Моя ладонь с лёгким шлепком припечаталась к взмокшей коже друга. Кир даже поперхнулся - уставился на меня с удивлением, а Марь Иванна с лёгкой улыбкой покрутила браслеты, словно так и было задумано. Каменные шарики прошуршали, я отвлеклась и отняла ладонь от Кира.
— Здоров! Иди в баню! — велела я, слишком решительно.
— Ага, прогуляюсь, а то душновато тут, — засобирался Кирилл.
— Там не лучше, — знающе бросила вслед, а стоило двери закрыться, как старушачий голос проскрипел:
