Пусть смотрит на следы своих стараний и полюбуется на синяки, которые так ещё и не сошли.
В спальне повисает густое молчание.
Вадим напряжён и зол, но, кажется, он чувствует, что я стою на самом краю пропасти.
Давление со всех сторон колоссальное, ощущаю себя загнанной в угол. Но когда не остаётся шансов на свободу, раненый зверь начинает отбиваться и может нанести колоссальный урон.
— Завтра важная встреча! — говорит Вадим. — Ты же знала об этом заранее. К чему там сын? Или ты думаешь, что его пустят на званый вечер?!
Он говорит о важности завтрашнего вечера, о том, что я обязательно должна поддержать его, мы должны выглядеть счастливой и влюблённой парой…
— Завтра у тебя заказан салон красоты, — напоминает Вадим.
— Боюсь, у них не хватит тонального крема, чтобы замазать следы побоев! — отвечаю жёстким тоном.
— Всего лишь наденешь другое платье. Красное. Длиною в пол. Помнишь?
Конечно, я помню платье, которое так ни разу никуда и не надела.
Очень длинное, роскошное, с наглухо закрытой спиной, длинными рукавами и провокационным декольте, которое спускается невероятно низко, едва ли не до самого пупка.
Платье требует идеальной фигуры и формы груди. На мне оно сидело шикарно, но Вадим, сам же его мне подаривший, ревностно решил, что платье слишком вычурное и откровенное.
Однако сейчас это единственный из имеющихся вариант. К этому платью даже украшений не понадобится, только идеальная причёска и яркий макияж.
— Если всё пройдёт гладко, мы вместе съездим за твоим сыном, — выкладывает последний козырь Вадим.
— Я хочу знать, где он. В противном случае я никуда не пойду. Или пойду, но ты меня не заставишь быть милой. Я не могу изображать, что всё в полном порядке, когда наш брак разваливается на части, а мой сын чёрт знает, где находится. Ты не имеешь никакого права…
Вадим плотно зажимает мой рот ладонью.
— Вообще-то имею. Я его усыновитель. Помнишь? А ты лишь моя жена. Брак не разваливается. Отнюдь… Ты просто торопишь события! Я хотел сделать тебе сюрприз!
С этими словами Вадим резко встаёт и выходит, возвращается через несколько минут, с папкой в руках, швырнув её на кровать.
— Что там?
Не знаю, что ещё придумал Вадим, но рука тяжелеет и совсем не хочется открывать папку.
— Открой и посмотри.
Заметив, что я медлю, Вадим сам раскрывает её и поворачивает ко мне. Я с изумлением разглядываю фотографию малышки, которой едва исполнился год или чуть больше…
— Кто это?
Приглядываюсь к лицу девочки в светло-жёлтом платьице, с ободком из крупных цветов на голове, и обнаруживаю отдалённые черты сходства с Вадимом.
Это как удар молнии.
Я ошарашенно поднимаю на него взгляд.
— Только не говори, что это твоя дочь!
— А если и так? — спрашивает с усмешкой Вадим. — Какие-то проблемы, Варя? Я же воспитываю твоего сына.
— Я ничего не понимаю. Просто скажи прямо, как есть.
Вадим похлопывает папкой по ладони, подталкивает в мою сторону. Я ещё раз двигаю папку к себе, листаю. Там не одно фото, а несколько, на других страницах.
Настоящее портфолио.
Девочка похожа на Вадима. Безусловно! Его глаза, меняющие свой цвет от игры света и тени, его изогнутые брови, широкие скульптурные скулы…
Слишком много похожих черт, чтобы подумать, будто девочка на фото — лишь его дальняя родственница.
К тому же Вадим — единственный сын в семье.
Какое ещё здесь может быть объяснение?!
В голову лезет всякий бред. Может, у Вадима есть брат-близнец, о котором он не знал?!
