— Ты с ним уже прямо встречаешься? — удивилась я. — И давно?
— Пару недель. Ну как встречаемся? — она фыркнула. — Ты же знаешь, как встречается Мишка. До следующей такой Таськи.
— Тебя не унижает такое отношение?
— Ну тебя ведь такое не волновало, когда ты в койку к Тарханову прыгала.
Я замерла и даже перестала дышать.
— Ой, прости, Полечка. Прости, моя хорошая. Это все пагубное влияние этой компашки. Надо заканчивать с ними общаться. Может, кино вечером посмотрим?
— Нет, Тась, не сегодня.
Я коротко попрощалась с подругой и положила трубку. Ей действительно стоило перестать водиться с ними, Таська портилась на глазах. Становилась такой же заносчивой и высокомерной, как вся эта банда на крутых машинах. Только они все родились уже с золотыми ложками во рту, а моя подруга грызла деревянную, и теперь совершенно не вписывалась в их общество, поэтому оно пагубно сказывалось на ее и так непростом характере.
Два дня спустя я проводила маму на вокзал. Она уехала к моей двоюродной сестре в Казань. Два года назад у Вали умерла мама, сестра моей, с тех пор мама взяла Валю под свою опеку. Сразу с вокзала я отправилась на собеседование в бар неподалеку от дома, и успешно прошла отбор. Теперь мне предстояло работать по вечерам и до глубокой ночи, но заработанного за лето без учета чаевых должно было хватить и на покупку зимней обуви и одежды, и на часть квартплаты. Когда я возвращалась с собеседования, снова позвонила Тася.
— Привет, отшельник, — бодро поздоровалась она.
— Привет.
— Ты на улице, что ли? Гулять без меня пошла?
Я скривилась, потому что из-за проезжающего мимо трамвая еле услышала свою подругу.
— На улице. Иду с собеседования.
— О, и как прошло?
— Успешно. С завтрашнего вечера приступаю. У них внезапно уволилась официантка, и меня взяли на ее место.
— Официантка? Ты куда устроилась?
— В бар недалеко от дома. «Грот». Наверняка ты видела вывеску, мы сто раз проезжали мимо.
— Видела. Но в бар? Серьезно?
— Полина устроилась в бар? — услышала я на заднем плане голос Миши. — В какой?
— В «Грот», — ответила Тася.
Я нахмурилась.
— Тась, не надо было ему говорить. Он Тарханову скажет.
— Ну ты ж не сказала, что это тайна.
— Потому что не подумала, что ты можешь рассказать об этом Мише. Считала, ты понимаешь, что это информация только для твоих ушей.
— Ой, да брось. Миш, не говори Тарханову.
— Ага, — коротко ответил он в своей ленивой манере.
Я покачала головой. Теперь хоть иди и увольняйся. По любому Эмиль узнает.
— Ладно, Тась, я спешу домой, пока окончательно не стемнело.
— Слушай, может, зависнешь сегодня с нами? Тарханова не будет. Говорят, он какую-то новую девку окучивает.
Я думала, что уже ничто не способно заставить мое сердце дрогнуть, но нет, оно все еще дергалось в конвульсиях при упоминании Эмиля и его вереницы девок. После того, как переспала с ним, кажется, стало еще больнее слышать о его похождениях. Обидно так, что внутри все скручивалось. Почувствовала себя гигиенической салфеткой, в которую высморкались и тут же отправили в мусорку.
— Нет, Тась, я домой. Но спасибо, что позвала.
— Слушай, мне не нравится твое настроение. Может, завтра с нами на озеро?
— Любоваться на новую девку Тарханова? Увольте. Я пас. В общем, нет.
— Да я и на стадии «Увольте» поняла. Ну ладно, как знаешь. А что, если я завтра днем загляну?
— Я днем в универе. Из деканата звонили. Надо подойти к декану по поводу моей практики.
