«Этим вы и отличаетесь от Бога, Линн», — прохладное дыхание невидимого существа пощекотало мне шею.
«Но зачем? Зачем нужна такая сила? Пожалуйста, ответь мне, Хранитель! Ты ведь знаешь?!» — мысленно прокричала я.
И тут же зажмурилась. Потому что внезапно дорога перед нами стала иной — ухабистой, неухоженной, нетоптаной. А самое главное, что будто бы изнутри всех растущих здесь кустов вдруг начал наплывать туман — сначала белёсый и полупрозрачный, затем — серый и кружащийся вокруг собственной оси.
— Тропа Оракула, — тихо сказал Рым, спрыгивая на землю и снимая меня с коня. — Дальше идём пешком.
— А верхом почему нельзя? — поинтересовалась я.
— Ноги лошади переломают. В таком тумане они не будут видеть ям и ухабов.
Тьфу, Линн, что за глупый вопрос? Ты ведь знаешь на него ответ. Сама ведь придумала эту Тропу.
Я огляделась по сторонам и мысленно повторила:
«Хранитель! Где ты? Пожалуйста, ответь! Зачем нужна такая сила?»
Я увидела, как маленький сгусток тумана отделился от общей массы, клубящейся за ближайшими кустами, подплыл к моим сапогам и закружился, как юла, детская игрушка.
А затем я почувствовала чужое холодное дыхание на своей шее. Оно было настолько ледяным, что волосы у меня на затылке подозрительно зашевелились.
«Ты должна понять это сама, Линн».
Когда на плечо упали несколько снежинок, я чуть не отпрыгнула в сторону, но чьи-то руки легли на плечи — невесомые, холодные, но почему-то очень ласковые, и я застыла.
«Иди!»
И меня легонько толкнули вперёд, к Тропе Оракула. Я обречённо вздохнула и обернулась на своих спутников.
— Рым, Тор? Вы идёте?
Орк кивнул и, взяв лошадь под уздцы, зашагал рядом со мной. А когда я услышала недовольный вздох Тора и его раздражённое бормотание, то поневоле улыбнулась.
Я знала, что ждёт меня впереди. Слишком хорошо знала. Но пока почему-то совсем не боялась.
Интересно, а ты сейчас видишь меня?.. Слышишь? Ты… гордишься мной?
Как бы я хотела это знать…
За пределами повествования
Императорский указ
Пожаловать Люку Кроссу и всем его родственникам титулы Младших лордов (или леди) за особые заслуги перед его высочеством принцем Эдигором.
Подписано в день совершеннолетия его высочества, в год 1756 со дня возведения на престол первого из династии Альтерров.
Сборник указов и положений, архив, императорская библиотека
Дождь барабанил по крыше, выстукивая тяжёлыми, грузными каплями своеобразную мелодию, которая почему-то казалась Эдигору очень грустной.
Наследный принц сидел на крыше, пробравшись сюда через круглое окошко на том самом чердаке, где они с Люком когда-то впервые бились на игрушечных мечах. Слушал стук дождевых капель о черепицу, глядя в клубящуюся вокруг темноту — был уже поздний вечер — и наслаждался одиночеством.
Эдигор сбежал на крышу ото всех. Сейчас он не хотел видеть даже Люка. В этот день наследному принцу исполнилось четырнадцать лет, и по этому поводу устраивался грандиозный бал, несмотря на болезнь императрицы, плохую погоду и отвратительное настроение самого виновника торжества. Подарки, дикое количество гостей (в основном из Старших лордов и леди), разноцветные платья, костюмы, неискренние улыбки и не менее неискренние поздравления.
К концу дня Эдигор почувствовал, что звереет. Даже он, всегда такой спокойный и уравновешенный, не выдерживал всего этого пафоса и мишуры. И самое главное, чего он не мог понять — зачем? Ну да, ему четырнадцать, а это значит, что он теперь совершеннолетний. Ну и что? Зачем ради этого устраивать такой кошмар? И ладно бы ещё какие-то политические интересы, так нет — император просто хотел порадовать сына. Да уж, порадовал так, что теперь Эдигор сидел в полном одиночестве на крыше замка, под проливным дождём, без всякого зонта, и пытался успокоить рвущееся наружу раздражение.
