– Но это жена его так отделала?
– Саша, – мягко сказал эксперт, – моё дело трупы смотреть, экспертизы проводить, лабораторные исследования. А выводы о том, кто кого убил, это не ко мне. Это ты уж сам как-нибудь.
– Ну, попытка не пытка, – улыбнулся Дмитриев. – А чем убили?
– Вероятно доской разделочной и ножом. Обломки доски мои ребята упаковывают. Ножи мы изъяли.
– Вот поэтому я и не женюсь никогда. Зайдёшь на кухню водички попить, а тебе доской по темечку прилетит, – улыбнулся майор.
– Я свою мегеру тоже побаиваюсь иногда, – признался участковый. – Руку, конечно, не поднимает. Но «запилить» может, мама не горюй!
– Аня Валерьевна, тело смотреть будешь? – эксперт заглянул в комнату, куда ушла следователь.
– Иду, – Скочилова как раз закончила беглый осмотр квартиры.
– Я ребятам предварительно уже всё рассказал. Тебе отчёт пришлю после вскрытия. Но тут без вариантов, сама понимаешь, – развёл руками Константин Сергеевич.
– Проверьте кровь на алкоголь и вещества. А я чуть позже бумаги пришлю с запросом.
– Конечно.
– И волосы его то же.
– А что же вы, Анна Валерьевна, убийцу на вещества не проверите? – поинтересовался майор Дмитриев.
Скочилова посмотрела на оперативника:
– Даже не сомневайтесь, что я назначу все необходимые экспертизы, Александр Борисович. И, если понадобится, вам тоже. А сейчас я хотела бы, чтобы вы с вашими людьми прошли по соседям и собрали информацию об этой семье. Надеюсь, письменные распоряжения вам для этого не нужны?
Анна выждала несколько мгновений, развернулась и ушла в комнату, где под наблюдением одного из оперативников сидела на диване Галя.
– Вот ведь… – сквозь сжатые зубы прошипел майор.
***
София пускала слюни, сидя на коленях матери. Засунув указательный пальчик в рот почти целиком, малышка гулила, с любопытством рассматривая чужих взрослых людей, наполнивших дом. Галина машинально вытирала ребёнку слюни носовым платочком.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Анна, усаживаясь в кресло напротив дивана.
– Не знаю, – Галина пожала плечами. – Нормальное, наверное.
Внешне женщина выглядела удивительно спокойно, но Скочилова понимала, что это просто шок. И скоро он пройдёт, уступив место либо истерике, либо агрессии, либо раскаянию.
– Это ведь я его? – спросила Галя, впервые посмотрев следователю прямо в глаза.
– Вы не помните?
– Нет. Мы ругались, – от воспоминаний она как-то сжалась, втянула голову в плечи, чуть сильнее прижав к себе ребёнка. – А потом я уже мыла нож…
– Вы часто с мужем ругались? Или это первая ссора?
Галина опустила глаза в пол. Домашняя футболка с короткими рукавами давала ответ – руки женщины «украшали» синяки. Свежие – тёмно-фиолетовые, характерные отпечатки мужской пятерни. Давнишние – бледно-жёлтые. Когда Галя поворачивала голову в сторону коридора, где санитары упаковывали мёртвое тело в чёрный пластиковый мешок, становилась видна проплешина в волосах.
– Он вас бил. Систематически и сильно, – сказала Анна. – Почему именно сейчас вы решили за себя постоять?
– Анна Валерьевна, можно вас на минуточку? – позвал её из коридора майор Дмитриев.
– У вас есть с кем оставить ребёнка? – кивнув майору, спросила следователь.
– Маме. Мама, наверное, её возьмёт. Я… вы же меня арестуете? Я ведь убила, – Галина всхлипнула.
София, тонко почувствовав состояние матери, скуксилась и начала плакать.
– Анна Валерьевна! – снова позвал Дмитриев.
– Звоните, – посоветовала Скочилова, поднимаясь с кресла.
